Читаем Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку полностью

– применение специфического традиционного композиционно-художественного опыта русской архитектуры;

– широкое использование традиций пейзажного градостроительства;

– использование типа индивидуального жилого дома усадебного типа с садами и надворными постройками;

– устройство общественных скверов и бульваров;

– расположение промышленности за чертой жилой зоны.

Такие города, как Харбин, Дальний, Порт-Артур, а также десятки железнодорожных поселков, впервые основанных или выросших на базе существовавших китайских поселений в ходе прокладки и обустройства КВЖД, как на территории России, так и на территории Китая, реализовали в своей планировке и застройке ряд градостроительных принципов построения пространства, во многом совпадавших с художественно-композиционной стороной будущих городов-садов[56] (рис. 20). Территория для возведения таких поселений выбиралась по принципам, которые впоследствии станут концептуально присущи городам-садам, – на нетронутых человеческой деятельностью природных территориях, вблизи чистых источников воды (озер или рек), в лесных массивах, на сухих почвах, на расстоянии удобного транспортного сообщения с близлежащим городом (железная дорога, шоссе). Заметим, что данные признаки города-сада уже в этот период рассматривались как решающее преимущество в сравнении с пороками существовавших городов.

«Субъектами» возведения поселений-садов в России в начале ХХ в. являлись: а) городские управы; б) государственные ведомства (министерства); в) частные промышленники (фабриканты) и производственные объединения; г) дачные жилищные товарищества; д) землевладельцы[57]. Своеобразным «субъектом», инициирующим повсеместную реализацию идеи города-сада, выступали профессиональные сообщества, непосредственно связанные с проектированием поселений: архитекторы, гражданские инженеры, санитарные врачи, экономисты и др. Они широко и активно ратовали за проектирование и устройство разгружающих крупные города «поселков-садов», «предместий-садов»[58], «хуторов-садов». Призывали к осуществлению перспективного планирования и практической застройки поселений по единому генеральному плану, в точных границах, с рациональным размещением общественных зданий и общепоселковых центров, с обязательным устройством садов и парков рекреационного назначения, с развитой сетью досуговых и обслуживающих учреждений, дифференцированной сетью жилых улиц и магистралей.

В провинции просветительскую работу вели местные отделы Общества городов-садов. В частности, в Барнауле действовало отделение, возглавляемое управляющим Алтайской железной дорогой А. В. Ларионовым. В общество входили гражданские инженеры И. Ф. Носович, А. Ф. Ильин, Лупицкий, краевед Г. Д. Няшин. Деятельность Барнаульского отделения стала настолько популярной, что в августе 1917 г. А. В. Ларионова избирали гласным Городской думы по отдельному списку Общества городов-садов. Сибирское отделение Русского общества городов-садов было создано также и в г. Бийске.

Теоретическое осмысление градостроительных проблем в связи с идеей городов-садов осуществлялось в России в предреволюционный период в работах А. К. Енша[59], Л. Н. Бенуа[60], Е. В. Виленц-Горовиц[61], В. Дадонова[62], М. Г. Диканского[63], Н. В. Дмитриева[64], Г. Д. Дубелира[65], В. С. Карповича[66], Г. П. Ковалевского[67], Б. Г. Кнатца[68], П. Г. Мижуева[69], Д. Д. Протопопова[70], В. Н. Семенова[71], Н. А. Сытенко[72], И. А. Фомина, З. Г. Френкеля[73] и др.

Городские управы при расширении зоны городской жилой застройки стремились использовать прогрессивный зарубежный опыт. Первым российским городом-садом был возведенный под Ригой поселок, названный Царский Лес[74]. Одним из инициаторов создания этого поселения выступал член-корреспондент Петербургского общества архитекторов гражданский инженер А. К. Енш (рис. 21, 22). В 1908 г. А. А. Веснин разрабатывает проект поселка-сада Никольское близ Москвы (рис. 23). В этот же период создается поселок-сад Новая Варшава (близ Варшавы)[75]. В 1913 г. была закончена инициированная городской управой постройка трех городов-садов под Петербургом – за Нарвской заставой, в Сосновке за Лесным и возле Полюстровского и Выборгского проспектов[76]. Московской городской управой было предпринято строительство предместья-сада на Ходынке[77], между Петербургским шоссе и Солдатенковской больницей (ныне больницей имени Боткина) (рис. 24).


Рис. 21. Дачный поселок-сад Царский Лес под Ригой


Рис. 22. Поселок Царский Лес под Ригой. Жилые дома. Фасад, планы. Фото с натуры


Рис. 23. Поселок-сад Никольское близ Москвы


Рис. 24. Предместье-сад на Ходынском поле (Москва). Генплан


Перейти на страницу:

Все книги серии Studia Urbanica

Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике
Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике

Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них. Вопрос о теоретических инструментах, позволяющих описывать подобные закономерности, становится в книге предметом критической дискуссии. В частности, авторы обсуждают и используют такие понятия, как «городской габитус», «воображаемое города», городские «ландшафты знания» и др. Особое внимание в этой связи уделяется сравнительной перспективе и различным типам отношений между городами. В качестве примеров в книге сопоставляется ряд европейских городов – таких как Берлин и Йена, Франкфурт и Гамбург, Шеффилд и Манчестер. Отдельно рассматриваются африканские города с точки зрения их «собственной логики».

Коллектив авторов , Мартина Лёв , Хельмут Беркинг

Скульптура и архитектура
Социальная справедливость и город
Социальная справедливость и город

Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России. Работы Харви, тесно связанные с идеями левых интеллектуалов (прежде всего французских) середины 1960-х, сильнейшим образом повлияли на англосаксонскую традицию исследования города в XX веке.

Дэвид Харви

Обществознание, социология
Не-места. Введение в антропологию гипермодерна
Не-места. Введение в антропологию гипермодерна

Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна. Марк Оже – директор по научной работе (directeur d'études) в Высшей школе социальных наук, которой он руководил с 1985 по 1995 год.

Марк Оже

Культурология / Философия / Образование и наука
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура

Похожие книги

Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917
Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917

В окрестностях Петербурга за 200 лет его имперской истории сформировалось настоящее созвездие императорских резиденций. Одни из них, например Петергоф, несмотря на колоссальные потери военных лет, продолжают блистать всеми красками. Другие, например Ропша, практически утрачены. Третьи находятся в тени своих блестящих соседей. К последним относится Александровский дворец Царского Села. Вместе с тем Александровский дворец занимает особое место среди пригородных императорских резиденций и в первую очередь потому, что на его стены лег отсвет трагической судьбы последней императорской семьи – семьи Николая II. Именно из этого дворца семью увезли рано утром 1 августа 1917 г. в Сибирь, откуда им не суждено было вернуться… Сегодня дворец живет новой жизнью. Действует постоянная экспозиция, рассказывающая о его истории и хозяевах. Осваивается музейное пространство второго этажа и подвала, реставрируются и открываются новые парадные залы… Множество людей, не являясь профессиональными искусствоведами или историками, прекрасно знают и любят Александровский дворец. Эта книга с ее бесчисленными подробностями и деталями обращена к ним.

Игорь Викторович Зимин

Скульптура и архитектура