Читаем Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку полностью

В 1914 г. также на основе принципов города-сада был выполнен проект планировки окраины Полтавы. Барнаульские городские власти после пожара 2 мая 1917 г., в котором сгорело 53 квартала наиболее благоустроенной городской застройки, приняли решение о строительстве города-сада (рис. 25). Его предполагалось разместить в северной части, у железной дороги, на территории выгона, где сохранился значительный участок березового леса. Активным организатором проектирования и строительства этого поселения-сада выступал секретарь Городской думы, член Общества городов-садов А. И. Петров, который в 1914 г. принимал участие в работе Первого международного конгресса городов-садов в Англии, а после революции стал активным участником советского кооперативного движения[78].


Рис. 25. План города-сада в северной части г. Барнаула


Рис. 26. Поселок для служащих Московско-Казанской железной дороги на станции Прозоровская. Жилые дома


Еще одним «субъектом» возведения поселений-садов являлись министерства. Так, строительная программа Министерства путей сообщения предусматривала подобное строительство для своих рабочих. В частности, предполагалось возвести поселок-сад близ Ново-Фарфоровского поста Николаевской железной дороги, в окрестностях Харькова. Министерство прорабатывало планы приобретения земельных участков для подобных поселков и на других железных дорогах – Пермской, Северо-Донецкой, Самаро-Златоустовской. Для этой же цели Рязано-Уральская железная дорога приобрела участок земли на станции Уральск.

В качестве образца для строительства поселений-садов железнодорожное ведомство рассматривало поселок, заложенный в 1913 г. близ станции Прозоровская[79] (по проекту В. Н. Семенова и А. И. Таманова), в районе современной железнодорожной платформы Загорянка; бывш. ст. Раменская Московско-Казанской железной дороги, где ведомством было приобретено для возведения железнодорожного городка около 600 десятин земли у князя Голицина-Прозоровского, латифундии которого со всех сторон окружали Раменское[80].

Проект поселка близ станции Прозоровская, также в основе своей планировочной схемы имевший трехлучевую композицию, широко освещался на страницах центральных и периферийных журналов и в специальных архитектурных изданиях. Подробно описывался ход его строительства: «Город-сад на станции Прозоровская, предназначенный для железнодорожных служащих, привлек внимание широкой общественности и надолго стал своеобразным архитектурным эталоном, почти поселком-выставкой»[81] (рис. 26).

В 1916 г. Министерство путей сообщения приняло решение о строительстве новых поселков-садов для железнодорожных чинов Николаевской, Омской, Томской[82] и Московско-Казанской железной дороги для обеспечения жильем в общей сложности около двух миллионов рабочих и служащих[83]. В частности, в рамках этой программы руководством Московско-Казанской железной дорогой сооружался поселок-сад для рабочих при станции Муром[84]. Этому решению Министерства путей сообщения предшествовала инициатива гражданского инженера В. А. Глазырина, который в целях ликвидации жилищной нужды среди железнодорожных рабочих выдвинул предложение о создании единой общероссийской системы поселков для служащих железных дорог, «устроенной по типу городов-садов, обставленных по возможности хотя бы самыми необходимыми, элементарными удобствами жизни и имеющих быстрое и удобное сообщение с местом работы»[85].


Рис. 27. Поселок-сад на берегу озера или в гористой местности. Академический проект. Арх. В. А. Глазырин

Экспликация: 1) пассажирское здание; 2) пароходная пристань; 3) рынок и кооперативы; 4) школа; 5) Дом культуры; 6) театр; 7) амбулатория и аптека; 8) общественная столовая; 9) площадь; 10) баня и прачечная; 11) спортивная площадь; 12) ясли; 13) огороды; 14) купальня; 15) путепровод


Рис. 28. Поселок-сад близ железнодорожной станции. Поселок-сад г. Сталино. Схема. Арх. В. А. Глазырин

Экспликация: 1) пассажирское здание на ст. Сталино Екатеринбургской железной дороги; 2) административное здание; 3) театр, клуб; 4) школа; 5) ясли; 6) амбулатория; 7) кооператив; 8) баня, прачечная; 9) лавки; 10) рынок; 11) спортивная площадь; 12) Никополь-Мариупольский рудник


Перейти на страницу:

Все книги серии Studia Urbanica

Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике
Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике

Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них. Вопрос о теоретических инструментах, позволяющих описывать подобные закономерности, становится в книге предметом критической дискуссии. В частности, авторы обсуждают и используют такие понятия, как «городской габитус», «воображаемое города», городские «ландшафты знания» и др. Особое внимание в этой связи уделяется сравнительной перспективе и различным типам отношений между городами. В качестве примеров в книге сопоставляется ряд европейских городов – таких как Берлин и Йена, Франкфурт и Гамбург, Шеффилд и Манчестер. Отдельно рассматриваются африканские города с точки зрения их «собственной логики».

Коллектив авторов , Мартина Лёв , Хельмут Беркинг

Скульптура и архитектура
Социальная справедливость и город
Социальная справедливость и город

Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России. Работы Харви, тесно связанные с идеями левых интеллектуалов (прежде всего французских) середины 1960-х, сильнейшим образом повлияли на англосаксонскую традицию исследования города в XX веке.

Дэвид Харви

Обществознание, социология
Не-места. Введение в антропологию гипермодерна
Не-места. Введение в антропологию гипермодерна

Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна. Марк Оже – директор по научной работе (directeur d'études) в Высшей школе социальных наук, которой он руководил с 1985 по 1995 год.

Марк Оже

Культурология / Философия / Образование и наука
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура

Похожие книги

Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917
Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917

В окрестностях Петербурга за 200 лет его имперской истории сформировалось настоящее созвездие императорских резиденций. Одни из них, например Петергоф, несмотря на колоссальные потери военных лет, продолжают блистать всеми красками. Другие, например Ропша, практически утрачены. Третьи находятся в тени своих блестящих соседей. К последним относится Александровский дворец Царского Села. Вместе с тем Александровский дворец занимает особое место среди пригородных императорских резиденций и в первую очередь потому, что на его стены лег отсвет трагической судьбы последней императорской семьи – семьи Николая II. Именно из этого дворца семью увезли рано утром 1 августа 1917 г. в Сибирь, откуда им не суждено было вернуться… Сегодня дворец живет новой жизнью. Действует постоянная экспозиция, рассказывающая о его истории и хозяевах. Осваивается музейное пространство второго этажа и подвала, реставрируются и открываются новые парадные залы… Множество людей, не являясь профессиональными искусствоведами или историками, прекрасно знают и любят Александровский дворец. Эта книга с ее бесчисленными подробностями и деталями обращена к ним.

Игорь Викторович Зимин

Скульптура и архитектура