Градус любви

Но она только посмотрела на меня блестящими от слез глазами.

– Зачем ты так со мной?

Я нахмурился, опустив руки.

– Я…

– Нет, – сказала она, покачав головой и вцепившись в ремешок сумки, как в спасательный круг. – Все шло хорошо. У меня все было хорошо, пока я не встретила тебя. Ты все испортил.

Я еще сильнее нахмурился.

– Напомнив, что у тебя есть выбор? Что ты не обязана выходить за того, кто вызывает у тебя такие чувства?

– Я люблю его! – яростно выпалила она.

– Отлично. А он тебя?

Она фыркнула.

– Конечно, любит. Как ты смеешь даже намекать на обратное?

Слово, которое я услышал, вызвало улыбку, и я почувствовал, что вернулась та успешная женщина, которой ее воспитали.

Покачав головой, я поднял руки, показывая, что сдаюсь.

– Ты права, извини. Просто забудь об Амери-Корпусе, колледже, обо всем, что не вертится вокруг Энтони и его карьеры. Ты явно очень счастлива, а я ошибся, предположив обратное. Приношу свои искренние извинения.

Я вел себя как ублюдок. И прекрасно понимал это, но уже перешагнул за грань и не мог остановиться.

Я хотел, чтобы она пришла в себя и увидела то, что вижу я.

Даже если это больно.

У Руби Грейс задрожала нижняя губа, но она сжала рот, поправила ремешок на плече, а потом вскрикнула и в бешенстве умчалась с крыльца.

– Еще увидимся? – крикнул я вслед.

В ответ она только показала мне через плечо средний палец.

* * *

Руби Грейс

Я поняла, что в очередной раз лечу на своем кабриолете через весь город, превышая скорость, и осыпаю ругательствами Ноа Беккера.

– Ой, ну какой же нахал! – снова нажав на газ, буркнула я и свернула на старую дорогу, ведущую к дому родителей. Мои волосы развевались на теплом ночном ветру, и огненно-рыжие кончики закрывали обзор, пока я вела машину. Радио молчало, тишину нарушал лишь рев двигателя и моя ярость.

Ноа перешел черту. В бассейне он не должен был так меня обнимать, класть руки на бедра и почти прижиматься грудью. А на крыльце он и вовсе вторгся в мое личное пространство так, словно имел на то полное право, словно я была его женщиной, а не невестой Энтони.

Да он даже так и сказал.

«Руби Грейс, если бы ты была моей, то твои мечты не ушли бы на второй план».

Я зарделась, чувствуя, как тело наполняется теплом при воспоминании о том, как я стискивала руками его футболку, как он касался моих волос, как наши губы соприкоснулись, и во мне вспыхнуло желание.

Я чуть не изменила своему жениху.

Еще разок расстроенно рыкнув, я покачала головой и свернула на подъездную дорожку.

– Да мы даже не целовались, – вслух напомнила я себе. – Мы просто слишком близко стояли, но на этом все. Это было ошибкой. Нас просто захватил момент.

Этого больше никогда не повторится.

И я дала себе обещание, что теперь буду держаться от Ноа Беккера как можно дальше.

Остановив машину и нажав кнопки, чтобы поднять верх, я приняла решение. Ноа всего лишь парень, который показал мне бочку с виски для Энтони. Он мне не друг, в котором я могла бы найти утешение, как сделала это сегодня.

Неважно, как я ощущала себя рядом с ним; неважно, что уже прониклась к нему и его семье теплыми чувствами.

Ноа – гроза, за которой весело наблюдать издалека, но приближаться к нему не стоит.

И играть с огнем я не планировала.

Измотанная я вылезла из машины, желая поскорее принять горячий душ и лечь в постель, но резко остановилась, увидев рядом с отцовским пикапом знакомую машину.

И не успела понять, что это вообще значит, как в темноте раздался голос ее владельца.

– А вот и ты.

Энтони сбежал по ступенькам, и даже в потемках я увидела его радостную, ослепительно белую улыбку. Он развел руки в стороны, но я замерла как вкопанная.

– Иди ко мне, красавица, – сказал он, приняв мою нерешительность за шок, хохотнул и притянул к груди. Энтони обхватил меня руками, покачивая в объятиях, после чего отстранился и взял мое лицо в ладони. – Господи, как я соскучился.

В следующее мгновение он прильнул к моим губам, жадно целуя после нескольких недель разлуки. Попутно я пришла в себя, обняла его за талию и ответила на поцелуй, хотя в голове был полный кавардак.

И я никак не могла взять в толк, почему, целуясь с женихом, продолжаю думать о Ноа.

Отстранившись, Энтони снова заключил меня в объятия, положив ладони на поясницу, и улыбнулся. Он был высоким и крепким благодаря тому, что всю жизнь играл в лакросс. Его бицепсы были соразмерны с моими бедрами, и когда он заключал меня в объятия, я чувствовала, как меня окутывают теплом и ограничивают свободу.

– Удивлена? – довольно улыбаясь, спросил он, поскольку я до сих пор не произнесла ни слова.

Он уложил свои светлые волосы аккуратной волной, а его карие глаза были того же оттенка, что и мои. Ямочкой на подбородке, крепкой челюстью, гладким и бритым лицом, кожей идеального бронзового оттенка Энтони отчасти напоминал мне Кена или Супермена, – или обоих одновременно.

Заставив себя улыбнуться, просто кивнула.

Он усмехнулся.

– Я так и думал. Где ты была? Я весь вечер ждал, когда увижу твое удивление.