Градус любви

– Просто вспомнила выражение лица пастора Морриса, когда ты схватил меня в охапку и умчался из церкви.

У меня тоже вырвался смешок.

– Думаю, после сегодняшних событий ему понадобится психотерапия.

– Возможно, всему городу.

– Жалеешь?

Она приподнялась на локте, положила вторую руку мне на грудь и, нахмурившись, посмотрела на меня.

– Ни минуты. А ты?

Я поджал губы.

– Ну вот еще!

Руби Грейс улыбнулась и прижалась щекой туда, где лежала ее рука. Она посмотрела на меня золотистыми глазами, а потом обвела взглядом все лицо, как будто хотела его нарисовать или увековечить в памяти каждую черточку.

– Кажется, нам нужно многое обсудить, но не знаю, с чего начать.

Я накрутил прядь ее волос на палец, отпустил и повторил то же самое.

– Почему бы не начать с того, что первое придет на ум?

– Как ты узнал правду, почему я ушла той ночью?

– О, легко. Бетти.

Руби Грейс закатила глаза.

– Ну, это я уже знаю. Но не понимаю, как и когда.

– Она написала мне письмо, – объяснил я. – Просунула под дверь, пока я был на работе.

– Во имя всего святого, как ей удалось сбежать из дома престарелых… И как она пешком прошла до твоего дома? Откуда она вообще знает, где ты живешь?

– Она что-то упомянула о своей маленькой помощнице, – ответил я.

В глазах Руби Грейс тут же вспыхнуло озарение.

– Энни.

– Возможно, – сказал я. – В общем, она – или они – оставили письмо в ночь перед свадьбой. Иначе я бы заявился намного раньше.

– Почему мне кажется, что она сделала это нарочно? – произнесла Руби Грейс и ухмыльнулась, покачав головой. – Эта женщина живет и дышит ради драмы, как в кино.

Я усмехнулся.

– Да, и она ее сегодня получила.

– О да, – улыбаясь, согласилась Руби Грейс, водя пальцами по моей груди, но вскоре ее улыбка померкла. – Хотела бы я рассказать тебе, какие муки переживала последние три недели с тех пор, как мама рассказала о долге отца. Знаю, что ты, наверное, не совсем меня понимаешь, но… я чувствовала себя обязанной перед семьей и отцом. Я не могла их бросить, оставить, когда, казалось, была единственной, кто может спасти наш дом, имущество, репутацию, наше… все. – Она вздохнула. – Чувствую себя идиоткой, признаваясь в этом теперь, но я всегда была такой. Так меня воспитали.

– Эй, – сказал я и постучал пальцем по ее подбородку, чтобы она на меня посмотрела. – Я понимаю. Клянусь, правда, понимаю.

– Как у тебя получается, если я сама себя не понимаю?

– Легко, – пожав плечами, ответил я. – Я поступил бы точно так же ради своей семьи.

Она приподняла брови.

– Правда?

– Я понимаю, что значат семейные узы. Кровь не вода. И если какой-нибудь болван из моей семьи угодит в беду, мы сплотимся, чтобы его вызволить. Без обсуждения и глумления – у нас в семье царит только любовь, взаимопонимание и жертвенность, которую ты и проявила.

Руби Грейс улыбнулась.

– Рада, что ты понимаешь… но, думаю, мы оба знаем, что поступок моих родителей недопустим.

Я сглотнул.

– Да… ты права. – Помолчал, и от следующего вопроса сердце замерло в ожидании. – Думаешь, ты бы дошла до конца? Вышла бы за него сегодня?

– Нет, – тут же выпалила она. – Я думала, что смогу. Я приняла решение, уверовала в него и, шагая к алтарю, шла к могиле той жизни, которую себе представляла. Но когда увидела тебя… поняла, что не могу. Я знала, не существует пути, который в итоге не привел бы меня к тебе. – Руби Грейс прикусила губу. – И, если честно, поняла это до того, как тебя увидела. Я шла к алтарю как в тумане, пытаясь придумать, что скажу, когда скажу, как выберусь из этой церкви, этого платья и ситуации в целом. Когда увидела тебя… ну это был последний пинок, подтолкнувший на смелость.

Я провел костяшками пальцев по ее щеке, по подбородку.

– Ты охренеть как удивила меня, когда рванула к двери.

Руби Грейс усмехнулась.

– Думаю, я всех удивила. Ну, возможно, кроме Бетти, которая, похоже, все это и замыслила. – Она покачала головой. – Поверить не могу, что она просто взяла и предложила оплатить часть долга моего отца.

– Она тебя любит, – объяснил я. – К тому же, в том письме она написала, что уж точно не сможет унести все с собой в могилу. И у нее нет детей… кроме тебя. – Я улыбнулся, увидев, как свела брови Руби Грейс. – Именно так она и написала.

Она нахмурилась.

– Подожди… Так вы обсуждали оплату долга еще раньше?

Я пожал плечами.

– У нас не было плана… но, думаю, мы оба знали, что всеми силами избавим тебя от необходимости отвечать за долг, который даже не был твоим. Повторю: Бетти тебя любит. – Я замолчал и посмотрел ей в глаза. – И я тоже.

Руби Грейс прильнула ко мне, и сердце понеслось вскачь, когда она провела рукой по моим волосам, зашевелилась у груди и нависла надо мной.

– Я так этого и не сказала, – прошептала она, и в ее карих глазах замерцал свет от самодельных звезд. – И мне очень жаль, что не успела признаться. Потому что ты был прав, сказав это в ту ночь, когда привел меня сюда. Я тоже тебя люблю.

У нее заслезились глаза, а я проглотил подступивший к горлу ком.