Градус любви

Но мама сглотнула, расправила плечи и высоко подняла подбородок, глядя на Энтони.

– По-моему, мой супруг четко и ясно выразился – тебе пора.

Кто-то засвистел, захлопал и засмеялся, и мама с трудом сдержала ухмылку, когда челюсть Энтони чуть не поцеловалась с полом.

– Нет, – покачал он головой и подбежал к операторам. – Нет, нет, нет. Выключите их. Перережьте провода. Выключите их! – Он завертелся, теребя руками пышную шевелюру и качая головой. – Мой отец… он убьет меня… он откажется от меня… Я не могу…

И внезапно все встало на свои места.

Мужчина, который опустился на колено и попросил моей руки, сам оказался под давлением отца. Хотел ли он вообще заниматься политикой? Или просто был пешкой в отцовской игре, как я?

Его отец даже не приехал на свадьбу. И тут же стало ясно, как он ценит сына.

Он хотел, чтобы Энтони тоже сыграл определенную роль в жизни.

Сердце заныло от жалости к нему, к мужчине, которого, как мне казалось, я знала, к другу, которого обрела в нем за тот год, что мы провели вместе. Я шагнула к Энтони, намереваясь утешить, но желание испарилось сразу же, как он направил на меня холодный, жестокий взгляд.

Энтони покачал головой и посмотрел с отвращением.

– После всего, что я для тебя сделал, всего, что мог сделать в будущем… какая же ты неблагодарная суч…

Он даже не успел произнести оскорбление, как Ноа улучил возможность отплатить Энтони за ранее нанесенный удар. Он вмазал кулаком ему в глаз, и тот отлетел назад, а гости снова ахнули от ужаса.

– Извини, предупреждения кончились, – сказал Ноа и потряс рукой. – И если ты не уйдешь, то уйдем мы. – Он повернулся ко мне и протянул руку, ухмыльнувшись. – Я припарковал перед церковью машину для побега. Что скажешь, Руби Грейс? Хочешь дать этому городу повод для сплетен?

Сердце замерло, я подошла к Ноа, взяв его под руку, наклонилась и прижалась губами к его губам.

– Бонни и Клайд, – прошептала я.

– Только с более счастливым финалом, – ответил он и снова меня поцеловал – но теперь под аплодисменты и одобрительные выкрики четырехсот людей.

Ноа прервал поцелуй и наклонился, чтобы подхватить меня на руки, чем заслужил еще один воодушевленный возглас. Я рассмеялась, запрокинув голову и смотря на потолок. Пока Ноа нес меня к дверям, я оглянулась к гостям – к родителям, у которых в глазах стояли слезы; к сестре, которая ободряюще мне улыбнулась, хотя я понимала, что она тоже задета случившимся; на мою лучшую подругу, которая победоносно вскинула в воздух кулак; на горожан, на лицах которых увидела разные эмоции – от радости и потрясения до замешательства и гнева.

А посмотрев на Бетти, я улыбнулась, помахала ей рукой и послала воздушный поцелуй.

– Спасибо, – одними губами прошептала я.

Она подмигнула, отмахнувшись, а потом двери распахнулись, и Ноа вынес меня на теннессийскую жару.

Я не знала, что будет дальше.

Не знала, как отец покроет долги, как будет вести себя Энтони, когда шум поутихнет, что ждет нас с Ноа. Не знала, простит ли меня мама и прощу ли ее я. Не знала, что уготовило нам будущее, но кое в чем была уверена.

Все будет хорошо, пока рядом со мной Ноа.

А жители города Стратфорда, штат Теннесси, еще очень нескоро забудут этот день.

Глава 19 Ноа

Глядя на звезды, что мой отец проделал в жестяной крыше домика на дереве, и держа в объятиях Руби Грейс, которая положила голову мне на грудь, я решил, что это лучший момент в моей жизни.

Я проводил пальцами по ее длинным шелковистым волосам, волнистым от кос, которые я медленно расплел перед тем, как снять свадебное платье. Платье, которое сейчас висело на ветке возле домика. Руби Грейс прижималась обнаженной грудью к моему телу, обхватив руками за пояс, и переплела наши ноги под фланелевым одеялом.

Снаружи сверчки пели песню, и она смешалась с размеренным дыханием, звучавшим в доме. Руби Грейс медленно вырисовывала ноготками круги на моей груди, а я почувствовал, как она улыбается, когда отпустил кончики ее волос и потянулся к корням, чтобы снова провести рукой по всей длине.

Это был сон.

Наверняка.

Все – церковь, свадьба (или, точнее, не состоявшаяся свадьба) – казалось нереальным. Я гадал, не привиделось ли, что Руби Грейс бежит ко мне в свадебном платье, не снится ли, что сейчас лежит в моих объятиях.

Но боль в челюсти напоминала, что неожиданный удар от ее бывшего жениха был настоящим. Десятки пропущенных звонков от семьи и половины города на мой уже неработающий телефон подсказывали, что так все и было. Волосы Руби Грейс в моих руках, ее грудь, прижимающаяся к моей коже, сладкая, пресыщенная эйфория, в которую мы оба окунулись после того, как весь вечер занимались любовью, убеждали, что это совершенно точно не сон.

А самая лучшая явь, в которой я существовал.

Я вздохнул, еще крепче заключив Руби Грейс в объятия, и коснулся поцелуем ее волос. Она в ответ тоже стиснула меня и, немного помолчав, хихикнула.

Я почувствовал, как проникает в само сердце этот смешок, и ухмыльнулся, выгнув бровь и смотря на ее спутанные рыжие волосы.

– Чего смеешься, Длинноногая?

Она покачала головой.