Граф

Вот и выходило, что если к Топкапы подойдет хотя бы несколько тысяч восставших рабов удержать его будет очень непросто. Ведь дворец представлял собой не полноценную крепость, а просто относительно небольшой[68], обнесенный стеной дворцовый комплекс, разделенный внутри уже низкой внутренней стеной на три неравномерных сегмента. И он не был приспособлен для полноценной обороны, осады и серьезных боев. Во всяком случае в таком масштабе. Да и припасов в нем не имелось в достатке.

Андрей не обладал столь точной информацией. Но даже приблизительных сведений вполне хватало для нужных выводов и действий. Во всяком случае, для пытливого и находчивого ума из XXI века. Посему, устроив свою диверсию на центральном базаре, он форсированным маршем направился в сторону к северу от Топкапы. Дабы перекрыть пути отхода Султана в сторону Галата. Ведь именно туда он и побежит, если не идиот…

Бледный как простыня пленный капитан двигался впереди процессии, указывая путь. Дороги назад уже не было. И Андрей не сомневался – предавать этот бедолага не решится. Ибо прощения, после того, что он сотворил, ему уже не вымолить. И ему оставался только вариант – идти до конца. Поэтому он не повел их на большую и просторную дорогу. Отнюдь. Он предположил, что Султан, если побежит, то наиболее безопасным путем. Да еще и максимально удаленным от эпицентра восстания. Туда он бойцов полка и направил.

За спиной закипал ночной город. И порождал гул из криков и прочих шумов самого разного характера. Но Андрей не обращал на них никакого внимания и с каким-то безумным взглядом в глазах шел вперед.

И вот – небольшой парк, недалеко от ворот…

Все вокруг утопало в темноте.

И люди, уставшие от долгого марша и бодрых приключений, повинуясь приказу командира, сели, чтобы немного отдохнуть. Выставив, разумеется, дозор и охранение.

Пользуясь моментом, граф велел людям подкрепиться и пожевать трофейные зерна кофе. Горькое оно, но хоть какой-то бодрящий эффект. Особенно в купе с тем, что следом за кофе пошел опять-таки трофейный сахар.

Но не успели они подкрепиться, как часовой сдавленно крикнул:

– Идут!

И бойцы тут же вскочили на ноги, беря, по приказу своего командира, огнестрельное оружие на изготовку. А у каждого был или рейтпистоль, или карабин, или пуффер. Само собой – с колесцовым замком. А потому нужды в фитиле не имелось…

Воинский отряд человек в сто-сто пятьдесят двигался трусцой. Многие из бойцов несли факелы и постоянно оглядывались да прислушивались. Это были янычары. Причем в одежде из очень дорогой ткани, то есть, явно гвардейцы…

– Бей! – громко и отчетливо скомандовал Андрей, когда в зону поражения отряда втянулся почти весь вражеский отряд, не приметив людей графа под сенью деревьев в ночной тьме. Ведь факелы освещают больше тебя, чем окружающее пространство. Во всяком случае – значимо. Из-за чего твои глаза привыкают к какому-никакому, а освещению, и плохо видят в темноте, которая становится особенно темной и мрачной.

Эти янычары остановились и замерли от крика графа, пытаясь понять, что он значит. Ведь русского языка они не знали.

Обернулись на него.

И в следующий момент на них обрушилось двести с гаком пуль. В упор. Метров с пятнадцать, край – двадцати.

И сразу – атака.

Бросив на землю огнестрельное оружие, дабы не терять время, люди Андрей врубились с холодным оружием в руках. Решительно. Стремительно. И безжалостно.

Секунда.

Пять.

Десять.

И обескураженные решительным нападением янычары оказались практически полностью уничтожены. Осталась лишь небольшая горстка воинов, зажатая в угол между какими-то постройками. И отчаянно оттуда отмахивающаяся саблями.

– Несите карабины и пистоли! – выкрикнул Андрей.

Русской речи неприятель не знал, но значение слова «пистоль» прекрасно понимал. Поэтому дернулся в прорыв. Но тут же натолкнулся на копья и щиты копейщиков, что отбросили их обратно. Убив подспудно добрую половину.

– Сулейман! – выкрикнул Андрей. – Выходи подлый трус!

Выкрикнул он по-русски, но жестом приказал толмачу перевести на турецкий. Тот уже был устал и ничему не удивлялся. Перевел.

Тишина в ответ.

Андрей взял у ближайшего бойцы заряженный рейтпистоль и выстрелил в голову янычара. Он стоял всего в десятке метров, поэтому промахнуться оказалось сложно.

Раз.

И кровавые брызги от лопнувшей, словно спелая тыква, головы, обдали всех окружающих.

– Сулейман! – повторил Андрей. – Выходи подлый трус!

Толмач перевел.

Вновь тишина.

Он вновь взял рейтпистоль.

Но не выстрелил, потому что из-за спины янычар выступил мужчина в годах. Уже седой. С большой окладистой и хорошо уложенной бородой. И в одеждах, которые без всяких сомнений позволяли идентифицировать в нем очень богатого и влиятельного человека. Этот вот мужчина вышел вперед. Положил руку на рукоять сабли. И раздраженным взглядом уставился на Андрея.

– Вот так просто? – спросил он и толмач перевел.

– Ты звал меня, и я вышел.

– Да ну… нет, ну так не интересно, – фыркнул граф.

– Не понимаю, – нахмурился Султан.

– Ты знаешь, кто я?

– Нет.