Граф

С другой стороны, там располагался не нормальный арсенал в привычном смысле этого слова, а… хм… личный «гардероб» Султана. То есть, его снаряжение и вооружение, а также часть подарков. Причем не только Сулеймана, а еще со времен Мехмеда Завоевателя. Так что скопилось за век в этом не очень большом кирпичном домике драгоценного оружия и доспехов вагон и маленькая тележка.

Поставив часовых у арсенала граф направился дальше.

Ворота во второй внутренний двор уже были открыты. И рядом с ними находились склонившиеся в покорности слуги. Никто из них не рисковал оказывать сопротивление.

Все и каждый знал, что Султан бежал, бросив их.

Все и каждый знал, что Белый волк чудовищно опасен, как и его люди. И теперь, когда Андрей вошел во дворец, стало понятно – Сулейман бежал не от восстания рабов, а от него…

Все и каждый знал, что граф сумел не только разгромить янычар, прикрывавших дворец, но и остановить толпу взбунтовавшихся рабов. То есть, спас жизнь всем, кто оставался во дворце.

Поэтому никто не дергался. Ибо если Белого волка убить, то придут рабы. И вот уже после них во дворце точно ничего и никого не останется…

И вот вход в гарем.

У входа стояли явно нервничавшие евнухи. Противится входу Андрея в гарем они не могли, но и пропустить не имели права. Это было для них смертным приговором…

– Жена и наложницы Сулеймана внутри?

– Да, – произнес женский голос. И створки дверей распахнулись.

На пороге стояла немолодая женщина из-под платка которой пробивались рыжие волосы с проседью. Ее лицо уже тронул возраст. Однако властность и следы былой красоты присутствовали. В глазах этой дамы плескался страх. Но она держалась и смотрела гордо.

– Хюрем? – спросил Андрей.

Женщина молча кивнула.

– Родной язык не забыла?

– Нет, – с заметным акцентом произнесла она.

– Это твоя дочь? – кивнул граф на женщину средних лет, стоящую за ее плечом. Лицо и пропорции тела у них вполне сходились.

– Да. Михримах.

– Как? О Боже! Михрютка какая-то. Ты что, ее назвать по-людски не могла?

Хюрем вскинулась, вспыхнув глазами, но промолчала. Михримах, кстати, тоже. Значит язык понимала.

– У меня для вас три новости и все хорошие.

– Хорошие?

– Первая. Я взял под свою защиту дворец и оградил его от разорения рабами.

– Которых ты и выпустил! – выпалила Михримах.

– Это детали. В конце концов, взять такой большой город горсткой воинов не просто.

– Ты безумец, – покачала головой Хюрем.

– Как тебя на самом деле зовут? Не эта местная кличка, а каково твое настоящее имя?

– Шура, – нехотя произнесла она.

– Александра значит. Хюрем… мать твою за ногу! Что у вас тут с фантазией? Тебя хрюшей прозвали, дочь михрюткой. Ну и имена! И эти люди что-то говорят о том, что свинья грязное животное… – дразнил их граф, с насмешкой глядя в глаза.

– Чего ты добиваешься? – процедила султанша.

– Вторая новость. – произнес Андрей, проигнорировав ее вопрос. – Твой муж бежал. И когда я его видел, был жив. Но его власть держится на соплях. Старых, засохших соплях. И я не стал бы делать ставку на него. Скорее всего кто-то из твоих сыновей свергнет отца. Ты ведь понимаешь это, а? Сашенька.

Султанша промолчала. Отвечать на такой провокационный вопрос она не желала.

– Третья новость – вас не будут насиловать.

– А собирались?

– Я? Упаси Боже. У меня жена есть. А вот рабы хотели отомстить Султану. Ну, ты понимаешь, рабство это такая вещь… в свое время Рим, среди прочего, пал из-за него. Да и про восстание Спартака ты, наверное, слышала. Нет? Почитай. Твой муженек заиграется с рабами. Я просто бросил искру на этот сноп сухой соломы и смотри как полыхнуло. А ведь это мог сделать любой его подданный, обиженный им.

– Это все? – поджав дрожавшие от бури эмоций губы, спросила Хюрем.

– Нет. Это были три хорошие новости. А теперь одна плохая. Вы соберете свои драгоценности, включая самые личные подарки. И передадите их мне. Все. Вообще все. И если я посчитаю, что их мало или вы что-то пытаетесь от меня утаить, то всех, кто находится в гареме разденут до нага и выведут к ближайшим воротам, ведущим в Галат. И тебя с дочерью в том числе. Где и оставят. А после мои люди самым тщательным образом обыщут ваши покои.

– Ты не посмеешь! – воскликнула Хюрем.

– Дай только мне повод, с…ка, – процедил Андрей. – Ты предала свой народ и свою веру! Дай только мне повод!

– Меня захватили в плен!

– И ради того, чтобы лечь в постель к Султану ты приняла ислам. Предав всех, кто принял смерть за свою веру. Предав Христа и всех сподвижников с мучениками. Не так ли? Ну а что? Дело то житейское. Бывает. Но у меня вопрос в другом. Почему потом, став Султаншей, ты, дрянь, не сделала ничего для облегчения участи своих соотечественников. А ведь твоя власть велика. Была велика.

Хюрем промолчала.

– Дай только мне повод, дрянь, – вновь процедил граф. – Тебя спасает только то, что ты жена Султана. Иначе ты бы уже была вздернута на этих воротах! – А потом, с особым презрением в голосе произнес, словно сплюнул: – Тварь.

Султанша отшатнулась как от оплеухи.