Графъ

Она продолжала что-то говорить, но язык быстро стал неразборчив, слова сплелись. Не прошло и минуты, как она смолкла, расслабила плечи и размеренно задышала. Глеб натянул на неё одеяло, пожелал спокойной ночи в маленькое ушко и отправился к себе, в ледяной душ.

Скоро он станет закалённым, как сталь и неуязвимым перед вирусами… А может совершить ряд необдуманных поступков на фоне хронической фрустрации.

Если в ближайшее время не удовлетворит голод своих питомцев.

Глава 24

Глава 24

Женщина знает, из каких ингредиентов и при какой температуре надо «готовить мужчине нервы». Каким перцем присыпать, когда посолить и приправить. Причём, все это не вынимая из организма, по живому. Хорошо, если можно откупиться. А если это твоя сестра?

После того разговора Вилка демонстративно бойкотировала родню, топала по особняку, символизируя своим маршем открытие недели генеральной уборки. Глеб спал всего часа три. И впервые за последние десять лет проснулся по будильнику. Кое-как разлепил веки, несколько раз мучительно сморгнул песок, собравшийся на слизистой. Это была самая сложная часть неизбежного.

Потом душ, трусы, часы, рубашка, брюки и кофе на ходу. Успел уехать до того, как взвод пылесосов и швабр распределится по графству, согласно стратегии войны с пылью и его - Графа, нервными клетками.

Он терпеть не мог вспышек бурной деятельности мадам Кокошкиной и предпочитал пережидать бурю в квартире на Сахарова. День-два потусоваться в городе, или напиться в хлам - легко. Глеб и в этот раз сделал бы так же. Просто закрыл бы ставни и умер бы минут на пятьсот-шестьсот. Если бы не ощущение обратного отсчета, неумолимо истекающего времени. А он столько ещё должен успеть сделать…

- Ты знаешь, что самый сильный наркотик - это время? - сказал как-то Барон. - Смертность стопроцентная, зависимость мгновенная. Его всегда мало, не хватает и всех ломает, когда его нет. А самое страшное, что его ни купить, ни украсть невозможно. Человек живет иллюзией, что впереди у него много времени. Счастлив тот, кто при жизни понял, что хуй железный, пока горячо!

Теперь он был полностью солидарен с этой гипотезой. Все зависит только от времени. И Глеб посчитал ошибкой тратить его на дневной сон. Тем более, позвонил Шалтай и сообщил, что на центральном менты накрыли целых два нарко-маркета. Которых там уже лет семь стабильно не водилось. Это значит, на границах влияния образовалась вредоносная брешь. Или же ее хорошо прятали от хозяина уже какое-то время.

Время…

- Тебе хорошо, старый хрыч, - думал Глеб, крутя на указательном пальце перстень Барона, - ты там кайфуешь где-то с новым сердцем. А я заебался. До кровавых пузырей в глазах заебался смотреть, как оно уходит.

Самое поганое, что даже если бы в его власти было нагибать и ставить раком измерение, ему ведь даже отмотать стрелки некуда. Не было в его жизни точек, в которых хотелось бы задержаться. Кроме одной.

Знал бы, что начнётся такой замес, в тот же вечер девчонку эту… закрыл бы вопрос, короче. Ещё там, в контракте. Надо было убрать ее сразу.

Нет, не смог бы.

Хорошо, тогда в ту полночь, в его кабинете, прямо на столе. Рассчитать ее за шпионаж, за расцарапанную фотокарточку, за острый язык и зубы, за то, что свалилась на него с неба вместе с дождем из льда и виски. До того, как подтвердится ее непосредственное участие во всем, что вокруг него завертелось.

А потом взять и увезти ее на маленькую жемчужину Карибского бассейна, в условия строжайшей изоляции от общества, с которым она вела информационную войну. И самому остаться там, где время застревает в вечном лете. Считать рассветы и закаты. Смотреть на звёзды и представлять, что где-то там, по ту сторону прибоя сидит старый Барон, курит и тоже смотрит в небо.

Требовалось в два раза больше сил на поддержание лица, увлечённого делами более приятными, чем состав проблем, несущийся на всей скорости ему в лоб. Тем не менее, вальс с ментами удалось разрулить довольно быстро. Ребята попались не очень сытые. Как начинающие биксы, продались кокетливо, но почти не краснея. Вскоре Графа представили группе шакалов, назначенных ответственными за незаконный наркотрафик. Тем же вечером ребятами растопили печь крематория. Фарисеи старались, из кожи вон лезли, выслуживаясь. Шалтай даже вызвался отвезти Глеба в графство, развлекал по дороге анекдотами и юморил, сам же грохотал раскатисто над своими шутками. Увязался провожать до крыльца. А когда машина с водителем и охраной осталась позади, Сеня резко посерьёзнел.

- Разговор есть, Граф, - сказал он, пыхтя от скорости, к которой не привык, предпочитая прогулочный шаг.

Глеб притормозил у порога, кивнул, пропуская кореша в высокие стеклянные двери парадного входа. Дал охране отбой на пару часов. Судя по заблестевшей лысине, у Шалтая какие-то важные новости.