Графъ

Прошли на террасу во внутреннем дворе - лучшее место для конфиденциальных разговоров. Сеня не спешил. Фальшиво насвистывая под нос «Вальс-бостон», нашёл в баре террасы коньяк, по-хозяйски достал два фужера, плеснул себе и Глебу, пока тот раскуривал сигару. Хлебнул и расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке. Мягкого освещения хватало, чтобы стали заметны темные пятна вокруг его подмышек и несколько точек от проступивших на груди капель пота.

Начал издалека, осторожно, как будто шёл по льду, который с каждым шагом становится тоньше. Так обычно врачи готовят пациента к приговору.

- Знаешь этого? - спросил он, показывая на экран своей балалайки.

- А должен? - Глеб удостоверился, что портрет в костюме ему не знаком.

- Бывший журналист, особист. Сейчас этот портфель возглавляет отдел с очень длинным и непонятным названием. Если не булькать длинно, то он курирует сетевые СМИ. А ещё конкретнее - внедряет ложь в общественное сознание через блогеров. Прикинь?! Сидишь такой на толчке, слюнявишь экран, на телок смотришь, а потом херак - двадцать пятый кадр, и ты встаёшь и идёшь голосовать за какие-нибудь поправки. Нативная пропаганда, подмена понятий, фейкньюс - его хлеб.

Шалтай махнул коньяк залпом, словно в бокале не Курвуазье, а колхозный первач.

- А, так вот откуда исходит Всероссийская жопа! - Глеб искупал в янтарной жидкости не зажжённый край сигары, подержал секунд пять, чтобы листы впитали древесно-ореховый вкус напитка и затянулся горьким дымом.

- Почему я должен его знать? - спросил он на выдохе.

Шалтай полез в задний карман брюк, выудив из него небольшой портмоне, открыл, достал прямоугольник картона и протянул его Глебу.

- Лопатник твоей залетной, - сказал он и кивнул на кошелёк. - Ты просил все ее контакты пробить. Вот. Там ручкой его личный номер нацарапан.

Граф покрутил в руках визитку, ещё раз глянул на изображение. Нет, ни лицо, ни фамилия ему ничего не говорили.

- И?

- Ну ты даёшь! Козе ясно, что она из структуры, - Шалтай свистнул, взглядом намекая на потолок.

- Какой козе? Сеня, завязывай с белым. Это ничего не значит, - быстро сказал Глеб, отметив в себе некую нервозность. И сигара сегодня не шла, и Курвуазье. - Слабая версия. У меня визитка Жириновского есть, это же не значит, что я его петух.

- Ладно, может и не че-ка, но точно обработанная. Кто-то тщательно изучал тебя долгое время, чтобы так цепануло.

Глеб завис, глядя на тонкую струйку дыма, змеившуюся над пепельницей. Два вопроса воевали за право стать причиной бессонницы этой ночью. Первый: какой резон Шалтаю обсуждать эту версию с ним? Как будто Сеня не при делах. Или почуял, что пахнет жареным и поспешил отвести от себя подозрения, но так, чтобы пацанов не задело? Технично передвинули стрелки на девчонку. Второй вопрос как раз был связан с ней. Она знает или не знает в какую игру дала себя втянуть? И из корысти она на это пошла или по дурости?

- Что с ремонтом?

Шалтай уставился на Глеба, как на чёрный квадрат Малевича - с плохо скрываемым недоумением. Несколько раз хлопнул ртом, как карась. Потом откашлялся и буркнул:

- Пара недель, может меньше. Там мелочь осталась, мебель, техника и декор, - последнее слово он произнёс скривив рот в ухмылке.

Снова повисла тишина. Шалтай опрокинул в себя ещё порцию конины и закурил сигарету, что делал крайней редко.

- На кой зуд тебе это, Граф? - спросил он, поглядывая из-под лысых надбровных дуг, навалился на стойку и отрывисто засипел полушёпотом: - Головняка мало? Ее не ищут. Вопрос с мэрией улажен. Она чекистка. Однозначно. Все материалы уничтожены. Делегируй ее Рудику, он только за.

Глеб встал с барного стула резче, чем полагалось Графу по статусу. Затянулся последний раз и агрессивно выдохнул:

- Сеня, я вам с Рудиком делегирую инспектировать рыночные шалманы. Я совета не просил. А с головняком как-нибудь сам разберусь.

Снова замолчали. Шалтай пускал кольца в деревянные балки навеса и барабанил пухлыми пальцами по столешнице. Глеб допил коньяк и принялся тушить окурок сигары в пепельнице.

Как сговорились все. Вилка, Шалтай пытаются убедить его в том, в чем хочется сомневаться.

- Мара тебе каких хочешь фавориток подгонит, - брякнул Салтаев невпопад, будто и впрямь неравнодушен, - бабу в малине держать нельзя против воли, примета плохая, да и не по-пацански это как-то… не по понятиям.

- Шалтай, проснись, - Глеб одной ногой уже был вне себя, - ты на киче не был с пятнадцатого. Костюмы носишь, ножом пользуешься только когда ешь. Какого хера, Сеня, ты мне про понятия двигаешь?

- А ты за базаром следи! - огрызнулся Салтаев. - Это не только на киче приветствуется. Тебе не кажется, что ты, сиятельство, в последнее время слишком зарылся? Команды раздаёшь дерзко. Или ты нас другой кастой считаешь? Мы же для тебя что, слуги, лакеи. Ты не прибурел?