Графъ

- Лера, мать твою, Лерочка, - он произносил это уже третий раз, останавливаясь, мучительно сглатывал и, в надежде продержаться ещё какое-то время, спрашивал у ее губ: - Кто ты, мать твою, Лерочка, кто ты...

А потом осторожно, как на шухере, начинал все сначала, нетерпеливо вонзая пальцы в мякоть ягодиц.

Существовала четкая уверенность, что не смог бы он сейчас с ней долго в любом, даже самом щадящем режиме. Слишком… она во всем слишком. Красиво стонет, грациозно изгибается, сладко пахнет, туго сжимает его там и помогает приближаться к финалу, сама того не осознавая.

В камине треснуло полено, вспыхнув искрами над огненными языками. Леру скорчило натурально. Она стала твёрдой, влажной, обвила руками шею Глеба, и сжав коленями его бёдра, девочка быстро подстроилась к ритму, то вжимаясь попой в мех, то подаваясь вслед за ним, будто желая подольше удержать Графа в себе.

- Кажется, кто-то готов кончить, да Лера?

Она захныкала. Вот такая она ему нравилась больше. Маленькая, возбужденная сучка, которая балансировала на грани, еще не зная, как ее накроет, но выпрашивала, ох, как выпрашивала... Оторвавшись от ее губ, которые терзал пока пережидал очередной пик, Глеб ускорился, и следующую минуту она стонала, содрогаясь под глубокими требовательными толчками, потом он упёрся руками в её плечи, изо всех сил подался внутрь, вглубь и… замер, успокаивая дыхание, потому что она задергалась под ним, будто через неё пропустили ток и закричала потрясенная, словно внезапно обнаружила себя летящей в стратосфере. А когда приземлилась мягко и затихла, Глеб спокойно, очень аккуратно, подобно опытному сапёру, вышел. Поднялся, встал на одно колено, подал бёдра вперёд, обхватив член ладонью, пару раз передернул и мощно, с долгожданным наслаждением и протяжным рыком выстрелил очередью девчонке в грудь. Чуть губу себе не прокусил, так пробрало.

- Правда или действие, Лера? - спросил он пьяно, когда выжал из себя всё до последней капли.

- Правда, - прошептала, как под кайфом.

- Тебе понравилось?

Глава 32

Глава 32

Столько искреннего интереса к результатам орошения Глеб не встречал ещё ни в одном взгляде. Лера изучала брызги на своей груди, будто не осознавала, что за акт осуществила только что. И с кем.

- Красиво блестишь, - одобрил он, падая рядом на спину, довольно потянулся и повторил: - Так тебе понравилось?

Она молчала. Свела подрагивающие колени и вцепилась пальцами в густой мех шкуры.

- Хорошо, - Глеб заложил руки за голову и зевнул, - тогда давай подумаем, чем мы можем заменить вопрос. Может, споёшь мне?

Резкое движение головой в его сторону и Глеб почувствовал как мгновенно выжгло всю левую сторону лица. Лера дождалась ответного взгляда и промурлыкала, как будто яду сыпанула в шампанское:

- Я бы могла сказать, что это был Роллс Ройс среди оргазмов, но у меня даже Жигулей никогда не было. Поэтому не скажу, извини.

Глеб завис, как старый процессор на обработке тяжёлой информации. Наверное, этой ведьме в одной из прошлых жизней отрезали язык и теперь она навёрстывает. Пока Глеб вспоминал, как из звуков складывать слова так, чтобы это было похоже на связанную речь, девчонка поднялась и пошла, слегка пошатываясь и покачивая бёдрами. Совсем, как женщина, влажная и горячая после секса. Глеб, не отстал, пошёл следом, будто на верёвочке. Дошел за ней до ванной и в сознание вернулся только перед хлопнувшей у самого носа дверью. На ней не было замка или щеколды по причине отсутствия необходимости. Теоретически, Глеб мог бы зайти. Но в самой душевой вдвоём очень тесно. Да и девчонка явно настроена на уединение.

Он отошёл от двери когда шум воды поглотил все звуки внутри комнатки. Шагнул назад, растянулся поперёк кровати, прикидывая не слишком ли она узкая для двоих людей, ценящих личное пространство?

По всем канонам жанра через две, максимум три недели эта киса должна была стать одной из обладательниц путевки на Мальдивы или куда там такие голубки мигрируют несколько раз в год? Шубы, потому что память о Графе должна греть девичье сердце одинокими зимними вечерами, ну и серёжек или браслета там, с камушками. Если бы не, мать его, совсем другой случай. Лерочка.

Имя, честно говоря, дурацкое какое-то. Как не назови - звучит квадратно. Валерия! Не имя, а бетонный блок. Как можно было такую манкую девчонку с такими хитрыми и кокетливыми глазами назвать таким неженственным именем? То ли дело - Эммануэль… это имя, как ее губы. Нежные и мягкие. Ими надо петь по-французски. Желательно в член.

Твою мать, Глеб, мы тонем!