Графъ

Ладно. Две недели. Две недели, ну максимум три под усиленной охраной и тщательным контролем. А дальше что? Ну, привезёт он ее обратно в город, будто гранату в кармане с сорванной чекой. Ну, отпустит на свой риск. С пацанами этот вопрос решён. Никто больше пасть не откроет. Мадам Кокошкина тоже уже прикусила язык, смекнув, что рискует лишиться титула. А потом как быть? Обеспечить Новодворской круглосуточную охрану, установить наблюдение, как минимум, в его силах. Можно ещё к Марату ее отправить на годик, дышать диким степным воздухом в каком-нибудь отдалённом ауле, где про интернет если и слышали, то по радио и вскользь. Или… сжечь паспорта, поменять внешность, потеряться где-то в пространстве и времени им двоим. Он без щетины - совсем другой человек, а Лера… ей бы пошла чёлка.

Она прервала его отчаянный бред, скрипнула дверью, появившись в узком проходе между спальней и ванной. С мокрыми волосами, в полотенце, которое придерживала у груди. Она просто его придерживала, а у Глеба кровь в венах пошла быстрее, потому что полотенце на ней он не видел, он представлял себе ее твёрдые соски цвета молочного шоколада.

- Иди сюда, - он хлопнул ладонью рядом, - продолжим разговор.

Лера приблизилась. Руки над грудью нерешительно дрогнули. Замерев на пару секунд, она развязала узел полотенца и отпустила. Закружила над его торсом взглядом, замахала ресницами, будто искала, куда приземлиться. А Глеб завис, глядя на ее лицо. Чистое. Какое-то настоящее. Хищное и ранимое одновременно. Если соединить вместе две ее правые половинки и две левые получатся две разные девочки. Одна дерзкая и рисковая, другая - робкая и задумчивая. Она смущалась, пылая персиковым светом, но горделивая натура не позволяла девчонке признаться в том, что она сама устала от образа снежной королевы. Поэтому Глеб все сделал сам. Сам потянул девочку за запястья, укладывая ее влажные волосы к себе на грудь , за которой привычно кольнуло и молот затарабанил по рёбрам активнее.

- Граф - это твоя настоящая фамилия или псевдоним… - тихо спросила она после долгой паузы.

- А мы всё ещё играем? - Глеб дотянулся левой рукой до тумбочки, пошарил по ней, понял, что сигарет не найти и вернул руку на Лерину грудь. Погладил, помял, поиграл с бусинкой, наслаждаясь редким сочетанием натурального объёма и упругости. Девочка плавно выгнулась и задышала чаще. Отзывчивая киса. Ластится, но когти ещё не спрятала, держит на взводе.

- Я с тобой не играю, - фыркнула она, - ты все время манипулируешь мной, как будто ждёшь от меня чего-то… а я…

- Это статус! - перебил ее Глеб.

- Что?

- Ты задала вопрос, я ответил. Граф - это статус. Теперь я спрашиваю. Почему ты не взяла псевдоним? Неужели личности с таким характером не хочется собственной славы? Не обидно, что все лавры получаешь не ты, а образ, на который ты пашешь.

Грудь под его ладонью поднялась. Через мгновение Глеб уже был готов пресечь ее резкое отступление, предусмотрительно сжав в ладони пучок волос на девчонкином затылке.

- Ты вообще не по правилам играешь, - она сделала попытку сдать назад, но была тут же подмята Глебом и утоплена сверху в клетку пледа.

- Если бы я все время играл по правилам, меня бы уже грохнули, - вкрадчиво проговорил он на ухо, слегка сжав ее горло в ладони, - ты не съезжай. Отвечай на вопрос.

- Действие… - пискнула Лера.

- Что?

- Я хочу действие…

Неожиданно. Пока Глеб внимательно наблюдал за расползающимся по ее лицу румянцу, пальцы его ловко просочились в тропический зной между ее бёдер. Тихо охнув, Лера едва заметно развела их. Похоже, Девочка слишком быстро познала, что удовольствие можно получать с выгодой. Ничего удивительного для женщины - она не первая и не последняя. Только раньше, в основном, польза выражалась в денежном эквиваленте или конкретными меховыми изделиями. А эта цыпочка, не успев вылупиться, данным древним способом рассчитывала избежать неудобных вопросов. Чем только распаляла интерес. Поскольку снимать с нее слой за слоем душевную скорлупу оказалось не менее приятно, чем одежду.

Глеб рыкнул. Сгрёб женщину в охапку и усадил на набухающий пах. Эти сиськи… шикарный бонус к ее рту, потому что, когда губы такие, можно простить даме грудь любой формы и размера. А когда и грудь и губы такие, как у этой девочки, - считай авансом прилетело за какую-нибудь близкую жесть. Иначе не бывает.

Он притянул ее к себе, зарылся носом в бонус, пробежался языком вдоль ложбинки. Теперь она пахла как его самка. Личная. Эксклюзивная. Его трофейная женщина.

- Спой, мне, Девочка, - Глеб решил, что это имя ей больше подходит, чем Лерочка.

- Я не Монсеррат Кабалье, - напомнила Новодворская и моргнула.

Цапнула слегка, да? Пробует вычислить предельно допустимые нормы обороны, но страшно хочет узнать, что ей будет, если она их нарушит.

- И в этом твой плюс. Потому что мне не нужна опера. Арии небольшой достаточно будет. Вот сюда.

Он подтолкнул ее влажную макушку вниз, к сочленению бёдер и раскинул ноги, чтобы ей удобнее было брать октавы. Дал ей не больше пары секунд, чтобы она не успела отказаться и усилил давление.