Графъ

Похлопал по карманам штанов, которые пока не потрудился застегнуть. Вспомнил, что в маленьком рюкзаке где-то должны быть спички. Нашёл их в боковом отделении. Бодро встряхнув коробком, хотел уже прикурить и заняться огнём в камине, но ещё раз внимательно посмотрел на рюкзак и оперативно вжикнул средней молнией против часовой стрелки.

Чёрная тетрадь в клеточку, больше чем наполовину исписанная торопливым почерком, сама оказалась в руках. Был бы Граф хоть на долю процента более джентельмен, чем грАфин… но, учитывая обстоятельства, Глеб решил, что будет в крайней степени нелогично не полистать расклад. Сейчас никому этот картежный этикет не в масть. Игра и так вышла из правил. А если совсем честно, он и сам не знал, как в неё нужно играть - это же не покер.

Открыл случайную страницу рукописи, постарался сосредоточиться на петлях строчек. Почерк в основном разборчивый, даже красивый, но ближе к концу страницы вязь путалась и разобрать некоторые слова в спешке не получалось - мешали пульсирующие красные вспышки перед глазами. Так бывало когда-то давно, когда он брал в руки чужое. Только сейчас было стойкое ощущение, что это его вещь. Его.

Кое-где мысли автора обгоняли слова, она зачеркивала иногда по целому предложению и переписывала, снова рвала острым стержнем бумагу и снова переписывала. Из того, что удалось усвоить - никакой журналистики. Смысла в записях было столько же, сколько в личном дневнике. Напуганная, наивная девочка, которая по-дурости попала в чужую грязную игру просто выплескивала на клетки страниц свои чувства, выворачивалась наизнанку, как делает человек, находящийся на грани отчаяния, чтобы не сойти с ума. На первый взгляд никакой угрозы ее откровения не несли, но чтобы снять с девчонки все подозрения, нужно было изучить материалы от начала и до конца очень внимательно. Сначала самому. Потом вместе со специалистами. Даже учитывая тот факт, что это Глеб сам сподвиг свою пленницу на творчество, подбирая к ней ключики и прицениваясь, он не мог позволить себе игнорировать всякие предупреждающие знаки, возникающие по ходу дела. К тому же, он обещал отпустить ее сразу, как только увидит эти мемуары жертвы патриархального общества. А он уже решил, что не хочет… ее отпускать.

Глеб буквально кожей почувствовал, как за его плечом, в желании вцепиться зубами в руку, ощетинилась маленькая зверушка. Девчонка замерла на пороге, целясь взглядом в запястье варвара, посягнувшего на ее стерильный внутренний мир.

Из тетради выпало что-то красное и юркнуло под ноги Глебу. Перо. То самое, цвета крови. Оно, видимо, хранилось между станицами. За правым лёгким что-то больно треснуло и Глеб, наконец, понял, откуда оно. Это когда адский Амур метнул в него своё копье, одно перо упало с его алых крыльев Глебу за шиворот.

Он молча поднял его, прокрутил в пальцах, поднёс к носу. Наверное, Глеб съезжает с рельсов, потому что, казалось, всё вокруг (и даже он сам) пахнет этой женщиной.

- Ты не знаешь, чем можно разжечь? Зажигалка внезапно сдулась, газет нет. Только спички и вот, - он махнул тетрадью. - Не возражаешь, если я растоплю этим камин?

- Не вижу препятствий, - дёрнула плечами и поежилась, туже затягивая на груди плед. Выпятила губу, мол, ей все равно.

Блефует. Понижает. Пытается делать хорошую мину при плохой игре. Глеб это считывал на раз. Но в то же время было неожиданно приятно дразнить зверушку, упиваясь ее тихой истерикой.

- Уверена? - подмигнул.

Она неопределённо качнула головой и обняла себя за плечи крепче.

- Это да или нет, Лера? Просто ты всю ночь бормотала «надо сжечь, надо сжечь»…

- Ну, надо - так жги! - не выдержала, сорвалась. Не играть девчонке по-крупному, слишком темпераментная она для таких серьёзных ставок. Или неопытная ещё - не суть. Но внезапно почему-то остро захотелось верить, что эта вспышка жгучего стыда в ее глазах - настоящее искреннее чувство, а не отрепетированный до академического блеска фарс.

Глеб вложил перо обратно в тетрадь. Спокойно подошёл к пылающей девчонке. Одной рукой придерживая штаны, другой протянул ей тетрадь, сказал:

- Я не читал, не бзди, - что в целом, было правдой, так как несколько расшифрованных фраз не складывались в общее впечатление о произведении.

- Что-то слабо верится, - фыркнула Лера и по-лисьи прищурилась.

- Не имею привычки читать незаконченный документ с середины. Держи, - он всунул тетрадь ей в руки и притянул за талию к себе. - Честное пионерское, - пробубнил Глеб в тёплую макушку. О том, что из пионеров он был благополучно изгнан благодаря порочащему это звание поведению, Глеб решил не уточнять. - Я выхватил из текста фразу про связь твоего воображения с Эммануэль и пока пытался въехать в неё вошла ты. Я сразу закрыл. Хотя и не без внутреннего сопротивления.

Размышлял поцеловать ее или нет. Прицеливался, обводил красивый контур алчущим взглядом. В итоге, решил, что одним поцелуем всё не закончится, а хотелось бы уже органических соединений. В смысле еды.

- Иди там, пожрать собери, что-нибудь. Я голодный.