Граф божьей милостью

Из горы трупов поднялся чудом уцелевший под картечью высокий рыцарь в вороненых доспехах. Оглянулся и размахивая мечом, гневно заорал вслед убегающим солдатам:

— Будьте вы прокляты, трусы! Назад, скоты!!! Чума на ваши головы!!!

А когда понял, что его увещевания тщетны, рыча ругательства бросился на нас в одиночку.

Голос показался мне странно знакомым.

— Гастон? Не стре…

Но недоговорил, потому что тренькнуло разом с десяток арбалетов и утыканный болтами рыцарь с грохотом растянулся на брусчатке.

— Охренели, уроды? Кто приказал?

Наемники недоуменно на меня покосились.

— Что не так, Барон? — развязно поинтересовался ближайший стрелок — молодой парень, худым, густо побитым оспой лицом.

Я шагнул к нему, приобняв за шею, притянул к себе, после чего прошипел прямо в исказившееся от испуга лицо:

— Для тебя, я ваше сиятельство, щенок! А называть меня Бароном еще надо заслужить. Ты понял? Не слышу?

Стоявшие рядом с нами ветераны из компании Хорста Вермеера одобрительно закивали.

— П-понял, в-ваше с-сиятельство… — запинаясь на каждом слоге, пролепетал мертвенно побледневший парень.

— Пшел… — диким усилием подавив в себе желание перерезать ему глотку, я грубо оттолкнул парня, а потом заорал остальным наемникам: — Какого хрена застыли, свинские скоты? Куда полез, косое рыло? Замечу, что обдираете трофеи до конца боя, лично распну. Вперед, вперед, держать строй…

Отряд немедленно восстановил походный ордер и двинулся дальше. А я подошел к лежащему на спине рыцарю.

Стал на колено рядом и, уже зная чье лицо увижу перед собой, поднял забрало на его бацинете.

Резкие волевые черты лица, гордый профиль, так напоминающий средневековую гравюру Шарля Ожье де Батца, де Кастельмора, графа д’Артаньяна, генерал-лейтенанта Франции, прообраза знаменитого героя романов Дюма… Да, это был виконт дю Леон, человек с которым до сегодняшнего дня судьба сводила меня дважды. Первый раз он благородно не стал задерживать меня в замке Бюзе сен Такр, после того, как я перерезал там глотку Гийому де Монфокону, мстя за смерть своей мачехи и матери моего так и не родившегося ребенка, а второй раз, я уже сам освободил его, после того как виконт попал ко мне в плен на галере посла от Всемирного Паука к британскому кингу.

И вот, проклятая сука, судьба, свела нас в третий раз. Опять призраки… призраки прошлого…

— П-подарите мне м-милосердие… — не отрывая глаз и едва шевеля посиневшими губами, прошептал дю Леон.

Я беспомощно обернулся к Логану, словно ища у него поддержки.

Шотландец покачал головой, молча извлек из ножен мизерикорд и подал его мне.

Я немного помедлил, поднес крестообразную рукоятку к губам умирающего, а потом… потом вдруг обратил внимание, что под телом Гастона нет крови.

Так… в шлем угодило по крайней мере пара болтов, вот вмятины, но пробитий нет. Кирасу тоже здорово помяло, но просадило всего в двух местах, на два ладони правее солнечного сплетения и сбоку, чуть повыше латной юбки. Но опять же, крови нет. Наконечники болтов не проникли дальше поддоспешника? Ага, у него еще и кольчуга поддета. Да он жив!!!

— Da nu nahren!

— Господь, я иду к тебе!!! — страдальчески прошептал виконт. — Прими меня в свои объятья…

— Братец, дай мне флягу…

— Сир, у меня вино, — шотландец насупился. — Простите, не могу понять, зачем поливать труп отличным аликанте?

— Давай, жмот… — я протянул руку и вырвал у Логана баклажку. — Надо так.

Рубиновая струйка пролилась на бледное лицо. Дю Леон фыркнул, слизнул алую капельку с губ и осторожно приоткрыл правый глаз.

— Испанское?

— Хватит валяться, Гастон, у меня нет времени… — я счастливо расхохотался.

— Жан? — виконт недоуменно уставился на меня.

— Нет, святая Мария Магдалина.

— Я так и понял, что без вас тут не обошлось… — страдальчески морщась, пробурчал дю Леон. — Это надо было умудрится второй раз попасть в плен к одному и тому же человеку. Из чего это вы в нас выпалили?

— Не суть, Гастон. У меня совершенно нет времени объясняться. Поговорим позже. Итак, вы снова мой пленник. Слушаю.

— Вверяю себя в ваши руки… — угрюмо пробормотал виконт. — И обязуюсь не пытаться бежать, пусть порукой моим словам будет Святой Георгий.

— Принимаю вашу клятву, — ответив ему, я приказал фон Штирлицу. — Капитан, выделите двух людей для охраны виконта. А с вами, Гастон, я поговорю позже…

А потом, чуть ли не вприпрыжку, помчался догонять строй. Настроение сразу стартовало вверх, как китайская ракета. Черт побери, это все-таки приятно, когда друзья счастливо минуют смерть.

Почти всю Рю де Пале, главную торговую улицу Ля-Рошели, мы протопали без боя, а уже когда показалась главная въездная башня, наткнулись на баррикаду, из-за которой по нам открыли сильный огонь из ручных кулеврин.

Первый залп из пушек почти ничего не дал, картечь не сработала против завала из бревен и каменных обломков. Пришлось затормозить, а пока пушкари перезаряжались на ядра, отправить в обход отряд во главе с фон Штирлицем. А стрелки устроили перестрелку с франками, закидывающими нас стрелами и болтами с крыш прилегающих к баррикаде домов.