Граф ищет жену

– Я слышал, что они встречаются в Мартинс-Дич, – сообщил мистер Рул. – Думаю, мы сумеем перехватить графа, прежде чем он выйдет из дому. Я подожду в холле, а ты поторопись!

Через несколько минут их ландо остановилось перед особняком лорда Торнуика. Тотчас распахнув дверцу, Анджелина ждала, когда кучер поможет ей спуститься. Заметив у дома экипаж Харрисона, она вздохнула с облегчением: слава богу, он еще не уехал!

Не дожидаясь отца, девушка подбежала к парадной двери и несколько раз стукнула по ней молотком. Дверь тотчас распахнулась, и она увидела герцога Дрейкстоуна. За ним шел граф – в макинтоше и с перчатками в руке.

– Харрисон, не делай этого, – прошептала она, протискиваясь мимо герцога.

– Мисс Рул, что вы здесь делаете? – резко поинтересовался, увидев ее, лорд Торнуик.

– Я должна была приехать.

Тут к двери подошел отец девушки, и граф, окинув его убийственным взглядом, воскликнул:

– Вы не должны были говорить ей!

– Пришлось, милорд, – возразил мистер Рул. – Ведь только она может отговорить вас от того, что вы задумали. Кроме того, Анджелина никогда не простила бы меня, если бы я смолчал.

– Подождите меня у экипажа, – попросил Харрисон, взглянув на друга и отца Анджелины.

Герцог и мистер Рул вышли и закрыли дверь. Анджелина тут же бросилась в объятия графа, и тот крепко прижал ее к себе.

– Не делай этого, любовь моя, – взмолилась она. – Пожалуйста, не делай…

Харрисон еще крепче ее обнял и поцеловал в висок, но тут же отстранился и произнес:

– Я хочу, чтобы вы с отцом вернулись домой. Я приеду за тобой, когда все закончится.

– Любимый, не проси меня об этом. Неужели ты не понимаешь, что я не могу оставить тебя сейчас?

– Надо, Анджелина, это зрелище не для леди.

– Но я поговорю с капитаном и заставлю его…

– Слишком поздно, Анджелина. Все уже свершилось, и ничего изменить нельзя.

– Неправда, можно! Харрисон, это безумие! Я прошу тебя…

– Нет, дорогая. Если бы я мог, то сделал бы это ради тебя, но, повторяю, теперь уже ничего не изменить.

– Неужели капитан воображает, что я смогу полюбить его, если он вынудит тебя ранить его? Я снова скажу ему, что не буду никогда любить его так, как люблю тебя.

– Для него сейчас дело не в любви, Анджелина. Дело в мести, и остановить это нельзя. Поезжай домой. А я приеду, когда все закончится.

– Ты меткий стрелок, верно?

Он кивнул.

– Поэтому ты только ранишь его, хорошо? Ну, как того, другого… с которым ты дрался в прошлом году.

– Спасибо за веру в мои способности, любимая, – улыбнулся граф, – но драться мы будем на шпагах.

Вспомнив лязг шпаги капитана, вдвигаемой в ножны, Анджелина невольно вздрогнула.

– Но ведь он офицер и, должно быть, превосходно фехтует… – пробормотала она. – Харрисон, зачем это?… И почему он вдруг вызвал тебя? Нет, я не позволю тебе драться!

– Ты не сумеешь остановить меня, дорогая. Ибо моя честь – это то единственное, что делает меня достойным такой женщины, как ты.

И тут Анджелина наконец поняла, что не сможет отменить неизбежное. И еще поняла, что должна быть сильной и уверенной. Ради Харрисона.

Вскинув подбородок, она заявила:

– Что ж, дуэль так дуэль. Но в таком случае я должна ехать с тобой. Я верю: ты будешь вести себя как джентльмен, хотя сам не раз утверждал, что таковым не являешься. Я все понимаю, Харрисон, но я должна быть там.

Он пристально посмотрел ей в глаза и едва заметно кивнул.

– Ладно, хорошо. Вы с отцом можете ехать со мной, но запомни: ты все время должна оставаться в экипаже. И не пытайся воспрепятствовать происходящему. Обещай мне это, Анджелина.

– Даю слово оставаться в экипаже, пока дуэль не будет закончена.

Он в последний раз обнял ее и прошептал:

– Я тебя люблю.

Глава 33

Нужнее чести добрая мне слава.
Ее отдав, на жизнь утрачу право.

У. Шекспир. Ричард II, акт I, сцена!

Харрисон сидел в экипаже, закрыв глаза и запрокинув голову на бархатные подушки; почти всю дорогу он думал о роскошных волосах Анджелины и ее нежных вздохах и ласковых прикосновениях. А она сидела молча напротив, рядом с отцом. Харрисон ужасно не хотел, чтобы она ехала, но не смог ей отказать. И он знал, что она проявит выдержку и отвагу, что бы ни случилось.

На нем были его любимые сапоги выше колена, свободные бриджи и белая рубашка с широкими рукавами. Он не надел ни сюртук, ни жилет, ни галстук – все это могло бы стеснить его. Накануне, упражняясь, он долго орудовал шпагой, так что в конце концов даже рука заныла, после этого поспал несколько часов, а ближе к рассвету к нему приехал Брэй.

Не было ни малейшего сомнения в том, что капитан Максуэлл – превосходный фехтовальщик. Еще бы! Ведь он почти двадцать лет прослужил в армии. Но все же он лишился глаза… И можно было бы воспользоваться этим.

Через некоторое время дверь экипажа открылась, и Брэй, державший в руке шпагу друга, объявил:

– Пора, Харрисон.

– Все в порядке? – спросил граф.

– Да, конечно. Неограниченное время, никакого вмешательства посторонних и никто не посмеет остановить поединок.

– Но как же… – Анджелина подалась вперед.