– Мне необходимо вернуть тебя к настоящему времени, хотя бы с опасением, что в эту минуту ты находишься в Египте или только что занял свое место на браке в Кане Галилейской, – ответила графиня полуигриво, полунасмешливо. – Но произошло нечто достойное твоего внимания. Кардинал де Роган, как слышно по всему городу, вчера пополудни отправлен в Бастилию, а потому едва ли может, как обещал, прибыть сегодня к нам к обеду. Не нужно ли отменить обед, отказав и остальным приглашенным?
Калиостро вскочил с места, порывисто снял свою шляпу, высоко поднял ее и опять сейчас же, по обыкновению, надел на голову.
– Неужели ты думаешь, что я не знал этого? – воскликнул он, пристально глядя на нее своими удивительно блестевшими глазами, заключавшими в себе его главную притягательную силу. – Когда вчера, в самую полночь, я возвращался из Фонтенбло и ехал по парижским улицам, то внезапно имел видение, показавшее мне кардинала заключенным в Бастилии. Таким образом я узнал, что давно уже мною предвиденное постигло его. Если бы из-за этого я хотел отменить наш обед, то я бы сообщил вам, графиня, мое распоряжение сегодня же утром. Однако я вижу, что время от времени у вас все еще являются сомнения на мой счет.
– О нет, нет, – возразила Лоренца, с притворной серьезностью и торжественно преклоняясь перед ним. – С тех пор как вы стали Великим Кофтой и ваш могучий дух открыл нам тайны египетского масонства, я еще сильнее чувствую себя под вашим влиянием и склоняюсь перед ним, подобно цветку, склоняющемуся перед небесным дыханием. Однако же на тайные кухни и погреба ваше египетское масонство все еще распространиться не желает, граф Александр Калиостро. Хотя ваши духи появляются с точностью там, куда они вами вызваны, но жаркое, паштеты, фрикасе и все, что принадлежит к обеду, требуют гораздо более трудного приготовления, а потому слуга твоя боится, на случай, если обед должен действительно состояться в семь часов, как бы не опоздать к назначенному часу.
– Вижу, что графиня Калиостро все та же веселая Лоренца Фелициани, – засмеялся граф Калиостро, обнимая свою красивую жену, причем правильные черты его лица оживились на минуту веселым, непринужденным выражением. Но сейчас же опять он облекся во все свое патетическое достоинство и проговорил таинственно: – Я обещал кардиналу, что сегодня он будет у меня обедать вместе с великим Ришелье, и он давно уже со страстным нетерпением ждал этого. Тем временем все данные мне силы я употребил на то, чтобы войти в общение с духом великого кардинала, и смею надеяться, что, когда я вызову его сегодня, он не только появится, но, по моему требованию, скажет и свое пророческое слово о будущности Франции. Из кого будет состоять за столом общество, в котором он появится, – это для духа Ришелье безразлично. Так как кардинал Роган по своей глупости лишился этого удовольствия, то вместо него я пригласил сегодня утром господина Шамфора, одного из самых тонких и начитанных умов Франции, не раз уже просившего меня позволить ему присутствовать у нас при откровениях нового египетского масонства. Присутствие этого человека для меня важно, потому что он член академии, а я желал бы, чтобы в славном лоне сорока бессмертных был сделан доклад о моей новой науке. В признании академии я, конечно, не нуждаюсь, но оно поможет нашему делу между глупцами. Господин Шамфор обещал быть и просил позволить привести еще с собой одну приезжую даму из Англии, на что я тоже охотно согласился от имени графини Калиостро. Кроме того, будет еще бывший министр Трирского курфюрста, барон Гогенфельд; его представит маркиза де Барберак, за которой он ухаживает, как, впрочем, за всеми дамами в Париже. Оба они, как маркиза, так и барон, из угождения маркизе постоянно высказывают сомнения насчет теории царства духов, а потому сегодня за столом я хочу дать блистательный пример их обращения.
– Ты великий учитель, Александр, и я, как всегда, повинуюсь тебе, – сказала Лоренца, с плутовским взглядом прижимая его руку к своей груди. – Обед будет готов к назначенному часу. Но я теперь лишь ясно вижу, как мало я подхожу твоему великому уму, ибо не могу понять твоего равнодушия относительно ареста кардинала де Роган. На твоем месте вместо званого обеда я бы поспешила заказать для нас почтовых лошадей. Но, быть может, я все еще слишком просто и обыкновенно смотрю на вещи, как бывало в доме моего отца, кузнечного мастера Фелициани, чем ты только что упрекнул меня.