Граф Орлов и мелкий фюрер (СИ)

- Что доказывать? – оторопела девушка. Припомнила беседу «вконтакте» и устыдилась. А ведь считала себя человеком, все диалоги помнящим! – А-а-а, скороговорки. А, может, не надо? – хулиганство университетского масштаба, то есть стен-газета, было тихонечко и незаметненько уложено на студенческие столы.

- Не надо? – переспросил Граф и приподнял уголок рта в намёке на улыбку. Аня засмотрелась. За такую улыбку и глупости делать не жалко, и скороговорки петь. На табурете, чтобы в роль войти, значится.

- Нет, - студентка даже головой помотала для убедительности. – Я и так на парах пою, вы же сами говорили.

- Логично, - профессор уже совсем откровенно улыбался. - Это газета моя лежит?

- Ага, - подтвердила Аня, сминая пальцами рукава куртки и ручки белого пакета из какого-то супер-маркета.

- Показывай шедевр, - предложил Александр Григорьевич, задвигая ящик стола. Чтобы не отвлекал, наверное. От «шедевра» аниного.

- Да мне уже бежать надо, Александр Григорич, - быстро сказала студентка и начала тактическое отступление к двери, - Пара начнётся скоро. К вам студенты придут… Кстати, а почему ещё никого нет?

Александр Григорьевич усмехнулся, показывая, что смену темы оценил и запомнил.

- Потому что у меня в понедельник первой пары нет, - поделился он сокровенной тайной и неторопливо вышел из-за стола, заложив руки за спину. Ничего страшного не случится, если этот фюрер мобильный на пару немножко опоздает, а поговорить надо.

- А зачем же вы тогда так рано пришли? – поинтересовалась Аня, ставя брови домиком и продолжая ретироваться за… той частью, которую Александр Григорьевич и хотел усадить на свой стол.

- Студентов пугать, - ответил мужчина, медленно сокращая расстояние между собой и Аней. Он даже не солгал, потому что ничем иным в данный момент не занимался. Пугал. – И тесты составлять.

- А, ну, удачи вам тогда со студентами и тестами, - девушка улыбнулась, честно-честно посмотрела преподавателю в глаза и взялась за ручку двери.

Почему-то не убежала, а звучно хлопнула себя по лбу и сама пошла на сближение с объектом демонстративных опасений и тайных… размышлений. Долгих, глубоких и вдумчивых таких размышлений, которые неизменно приводили к мечтательным взглядам и бессмысленным улыбкам. Грустно быть влюблённой, да!

- Вот, - Аня протянула Графу пакет, который до этого держала в руках, - Это вам. Я бескорыстная.

И вот после этого феерического намёка на жадность, девушка всё-таки сбежала, чуть не прибив дверью Леночку и в очередной раз оставляя Александра в состоянии, близком к шоковому. Он даже сказать ничего не успел. Придя в себя, вздохнул, качнул головой, взвесил на руке пакет, поставил рядом со свёрнутым ватманом. В пакете скромно прятался тёмно-синий шарф крупной вязки. Александр Григорьевич смотрел на шарф и хмурился. От удивления. Неуверенно провёл по нему ладонью. Мягкий, хоть и колется немного.

В дверь постучали, и мужчина стремительно обернулся, как пойманный на месте преступления шкода.

- Доброго вам утречка, Александр Григорич, - в аудиторию вплыла практикантка Леночка.

Граф облегчённо выдохнул. Леночка, конечно, ошибки в документах делала и не по делу иногда говорила слишком много, но на фоне других практиканток, студенток и половины пед-состава выгодно выделялась тем, что была замужем, мужа любила и к другим мужчинам не приставала. К Александру Григорьевичу тоже, что его радовало несказанно. Почему-то среди женщин считается, что если по миру поездил и больше четверти века назад родился, значит, завидный жених…

- Ой, а что это вы гладите? – прощебетала Леночка. – Котика? Шарф??

- Да вот… - Александр неопределённо повёл рукой. Но Леночка в ответах не нуждалась.

- Ой, какая прелесть! А где вы его взяли? Нитки хорошие, мужу бы такой купила.

- А… мне подарили, - пробормотал мужчина. Когда особы женского пола впадали в шопоголическое безумие, ему становилось не по себе.

- А этикетки нет? – Леночка переводила горящий взгляд с профессора на шарф и обратно.

- Давайте посмотрим, - предложил Александр Григорьевич, чувствуя себя актёром в театре абсурда, который перепутал пьесы и играл Кота в сапогах в постановке про Собаку Баскервилей.

Леночка закивала, и пришлось доставать шарф из пакета и разворачивать. Практикантка восторженно вздыхала – шарф оказался длинный. .Александр припомнил Анины слова о бескорыстии, и стало стыдно непонятно отчего. Только этикетки на шарфе не было. Совсем никакой, даже маленького язычка, на котором обычно инструкции по уходу за вещью написаны.

- Экие вам его рукодельники подарили. Сами, что ли, вязали? – расстроилась Леночка. Но потом увидела ватман и воспряла духом. – Ух ты, а это что? Шпаргалки грамматические? Портрет чей-нибудь?

- Помилуйте, какие шпаргалки, - с напускной суровостью сказал Александр Григорьевич. – Это я плакат попросил нарисовать.

- За оценку? – подозрительно спросила практикантка.

- Ну что вы, Леночка, - Граф укоризненно покачал головой, мол, как вам такое на ум вообще могло прийти, я же ни в жисть. Леночка смутилась. Ненадолго.