Граф Орлов и мелкий фюрер (СИ)

Мозг напрягся и резюмировал, что песню помнит, и мультик про родственников Вия Львовича смотрел. С племянницей, кажется. Александр Григорьевич расправил тёмно-синий свитер и сжал в руках телефон. Последнее сообщение, самое последнее.

В аудиозаписях «Вконтакте» оказалось невероятно много песенок из мультфильма, и мужчина отправил первую попавшуюся. Это была какая-то ерунда про гаммы и арпеджио.

Анна Самошина: «Нееееет, пожалуйста, только не снова! Я уже закончила музыкалкуууу!».

Александр Григорьевич хотел погулять на улице и не хотел отвечать студентке, считая это занятие нерациональным. Но думать он мог, что угодно. Стоя в прихожей своей квартиры в одном ботинке с телефоном в руке, вообще хорошо думается, как выяснилось.

Александр Орлов: «Всё было настолько плохо?».

Анна Самошина: «Всё было хуже. Нас заставляли скороговорки пропевать)))».

Александр Григорьевич фыркнул и обул второй ботинок. Вот где не надо, она смелая.

Александр Орлов: «Я всё ещё не верю. Требую доказательств в понедельник».

Аня подавилась бутербродом. Да зачем он это делает?! И кто объяснит, почему от обычного сообщения сердцу снова в пятки захотелось?

Анна Самошина: «Так я использую котов-аристократов?».

Александр Григорьевич как раз заходил в лифт и чуть не разбил головой зеркало, представив в своей аудитории на прекрасной белой стене безвкусное розовое пятно ватмана с сердечками и котиками. Аня, она конечно уникум, но всё-таки девушка, а девушка плюс котики равняется ванильной катастрофе.

Александр Орлов: «Не стоит. Мне больше нравились отечественные мультфильмы».

Анна Самошина: «Мне тоже)».

И прислала песенку царевны из «Летучего Корабля».

Александр представил себе Аню в таком же огромном синем платье, как было у Забавы, с мечтательно-идиотическим выражением лица, поющую «Аааах, если бы сбылась моя мечта…», и стало очень смешно. Но летучий корабль он бы девочке построил. Без вариантов. Он не хотел больше писать. Он действительно хотел просто погулять по заснеженным улицам и подышать холодным воздухом, но не удержался.

Александр Орлов: «И какая же у тебя мечта, Самошина?».

Ане очень надоело анализировать и делать правильные выводы. Кому они вообще нужны, выводы эти? Долой эволюцию, будем тупыми!

Анна Самошина: «Не знаю. Быть счастливой?».

Александр Орлов: «Это ты меня спрашиваешь? Что же входит в твою концепцию счастья?»

Анна Самошина: «Не знаю. В мою концепцию счастья входит спокойствие души и уют. Сейчас моё счастье составляют тёплые плед и махровые носки. Ещё снежинки красиво падают)))».

Мудрый подход к жизни, правильный. Александр Григорьевич вздохнул и опять отправил Beatles. «Hello, goodbye» подходит к нынешней ситуации, как ничто иное.

Аня слушала. Каждое слово, каждый аккорд гитары заставляли жмуриться до боли и глупо улыбаться. Вот это уже похоже на признание. Да, это оно и есть. И на него обязательно нужно ответить… но не сейчас. Сейчас она просто не может. Сейчас она может написать «люблю Beatles» и чувствовать себя полной дурой, оттого, правда, не менее счастливой.

Александр Григорьевич даже разозлиться не смог, до того ответ девушки выглядел смешно и глупо. Но ладно уж, пусть рисует там хоть котиков, хоть печку русскую, хоть голых битлов. Пусть живёт спокойно эти выходные. Но из университета она никогда и никак не сбежит. И поговорить ей с Александром придётся. И Аня ещё скажет своё «Yes». Маленькая она ещё, а со старшими надо соглашаться.

You say yes, I say no

Ты говоришь: “Да”, я говорю: “Нет”.

You say stop and I say go, go, go

Ты говоришь: “Стой”, я говорю: “Уходи!”, “Уходи!”, “Уходи!”.

Oh, no

О, нет!

You say goodbye and I say hello

Ты говоришь: “Прощай!”, я говорю: “Привет!”.

Hello, hello

Привет, привет!

I don’t know why you say goodbye

Я не знаю, почему ты говоришь: “Прощай!”

I say hello

Я говорю: “Привет!”

========== 7. О перфомансе или в нём песни Beatles зверя будят ==========

Понедельник. Студенты украшают этот бренный мир бледными похмельно-невыспавшимися лицами, а профессора мечтают разогнать по их умирающим организмам кровь старым дедовским методом. Ремнём, то бишь. Выделялись на фоне этого балагана только таинственно хихикающая, непривычно тихая Аня, задумчивый и капельку дёрганный Александр Григорьевич да офигевающе-улыбающаяся практикантка Леночка, которая стала свидетельницей того действа, из-за которого, собственно, эти двое были такие таинственные и дёрганные.

Леночка шла к аудитории Александра Григорьевича точно за Самошиной, всего на пару метров отставала, но женское чутьё на тайны и сплетни остановило прямо у порога и заставило между дверьми в аудиторию спрятаться. А Аня об этом не знала и потому говорила, как всегда, звонко и весело. Чтобы голос аж от стен отражался и в пространстве множился.

- Здравствуйте, ваше благородие! – сказала вежливая Аня, поддерживая ватман, норовящий развернуться.

- Привет, - Александр Григорьевич что-то сосредоточенно искал в ящике, склонившись над столом, как коршун над добычей, и не теряя при этом своей обычной аристократичности. – Доказывать пришла?