Граф Соколовский и таинственный социалист

– Кажется, Иван Зимцов.

– Порфирий разбудил хозяина. Вскоре просыпается весь дом, матери убитого стало плохо, и его тут же послали за доктором. Я уже обращал ваше внимание на тот факт, что слишком много времени прошло перед вызовом полиции. Здесь, Борис Михайлович, ваша фантазия улетучивается, и вы объясняете это обстоятельство невероятно скучно – хромотой Порфирия. И хотя я считаю, что у него остаются полчаса лишнего времени, продолжаем. Почему бы не послать к околоточному садовника? Или других слуг. Непонятно для чего требовалось посылать самого медлительного слугу, когда можно было вызвать полицию намного раньше. Это второе бракованное звено. Третье: отсутствие мотива. Вы так и не выяснили, зачем кому-то потребовалась смерть молодого Аносова. А вот и четвёртое слабое звено: слуга Порфирий и садовник Зимцов по-разному представляют себе обувь убийцы. Первый утверждает светло-коричневые туфли, а второй – чёрные ботинки. Пусть они путают обувь. Это можно забыть. Но не цвет! А по их словам выходит, что выбегая из дома, убийца переобулся.

– Что за чепуха, – фыркнул Матюшкин.

– Да что вы? А я думал, вы сможете и этому найти объяснение, – саркастично произнёс граф. – Я уже рассказал достаточно. А теперь ответьте ещё раз, для чего вы настаивали на вскрытии тела покойной Настасьи Ивановны?

– Александр Константинович, мне показалось подозрительной её кончина. Я хотел бы убедиться, что в воде не было яда. Хоть у подполковника Аносова не осталось прямых наследников, но уверен, после смерти их окажется достаточно много. Вполне возможно, кто-то подкупил слуг…

– О, вижу, вы уже задумались о слугах. Осмелюсь предположить, что догадываюсь, кто попал под ваше подозрение. Но! Старушка. Борис Михайлович, вы помните, какой мы видели её в тот день? После смерти сына она совершенно сломалась. Она могла бы умереть на наших глазах. Таких и травить не нужно.

Марфа с осуждением поглядела на своего воспитанника. Уж слишком цинично прозвучали его слова. Но на его сосредоточенно-холодном лице не появилось даже тени эмоций.

– Борис Михайлович, вы ведь всё тщательно осмотрели в комнате покойной? Скажите, графин с водой был полон или нет?

– Он был наполнен до уровня ручек. Служанка сказала, после обеда она заливала туда свежую воду до уровня ручек.

– Значит из этого графина старушка не пила?

– Выходит, нет, – признал Матюшкин.

– Значит, жена подполковника умерла не от отравленной воды.

– Её сейчас проверяют на содержание яда. Александр Константинович, подкупленный слуга мог отравить и еду хозяйки.

– Уверен, ваши химики ничего не обнаружат. И не надейтесь на еду. Смерть старушки – вполне естественна.

– Александр Константинович, вы подозреваете кого-то?

– Подозреваю, но об этом скажу вам завтра. Приезжай к нам завтра. В семь.

Марфа попрощалась с молодым следователем и отправилась на кухню. Граф проводил Матюшкина и посоветовал ему хорошо отдохнуть.

– Вашему уставшему мозгу тяжело работать. Он не способен выстроить правильной логической цепи. Поспите подольше, а завтра вечером жду вас здесь.

– Александр Константинович, а ваша цепочка уже готова?

Ответом послужила загадочная улыбка. Большие тёмные глаза графа сузились в маленькие щёлочки. Видимо, чтобы судебный следователь не смог прочесть в них правды.

– Вы ведь не скрываете от меня преступника, как это было с ожерельем княгини Варшавской?

– Завтра. Всё завтра.

Глава пятая Завтра начинается с утра

Граф Соколовский проснулся, как и обычно, – в шесть утра. После чтения утренних молитв и прогулки он неторопливо позавтракал и приказал закладывать карету. Одевшись в пиджак и жилет тёмно-серого цвета, сшитый ещё в прошлом веке, граф спустился по лестнице. В руках его сверкала начищенная тросточка с серебряной плавно изгибающейся ручкой. Это была ещё одна из набора «тростей с секретиком».

– Его высокоблагородие не сможет Вас принять, – пробурчал Порфирий, избегая острого взгляда графа. – Ему с утра нездоровится.

– Я думаю, Владимиру Павловичу будет интересно узнать, кто убил его сына. Убийцу поймают сегодня же.

Сохраняющий безупречную осанку граф оглядел хромого слугу. Что-то таинственное промелькнула в тёмно-карих зрачках потомственного дворянина. И Порфирий чувствовал на себе этот сосредоточенный взор.

– Я доложу хозяину.

Как и в прошлый раз Александра Константиновича вновь встретили горделивый основатель усадьбы и старые часы с человеческой одышкой. Вернувшийся Порфирий доложил, что хозяин примет гостя в библиотеке.

Совершенно разбитый Владимир Павлович встретил графа в том же положении, что и в прошлый раз. Туманными глазами он посмотрел на вошедшего графа и попытался встать. Жестом Александр Константинович остановил его и слегка поклонился.

– Слишком часто в этом доме стали появляться сыщики, – пробурчал грузный подполковник.