Граф в законе. Изгой. Предсказание

— Вот, смотри. — Пан лег на электрическую кровать. — Так я укладываю тех, кто противится моей воле. На покосе — помнишь? Там я просто воспитываю, а тут…

Внезапно Пан возопил истошно, дико, содрогаясь всем телом… Виктор дернул дверь в соседнюю комнату.

— Глеб, ты… — Но, увидев, что Глеб до конца сдвинул рубильник, и услышав, что там, за спиной, вопли прекратились, добавил, сдерживая собственную дрожь: — Ты… Ты правильно сделал. Я сам хотел этого, — Страшное, перекошенное страданием лицо Глеба заставило его смягчить тон до мужской признательности, — Спасибо, друг. Ты помог мне. Теперь мы с тобой можем выпить. За все хорошее, что есть на земле.

Глава 28 Добрый самаритянин,

которого прогоняют две боголюбивые старушки и от услуг которого отказывается даже настоятель храма игумен Августин

Прошла неделя, ощутимо тягучая, в неясном ожидании чего-то. Тогда они так и не выпили за упокой души подонка Пана, за все хорошее на земле. Настроение вдруг стало пакостным. Все-таки кого бы то ни было, за что бы то ни было, а убили. Виктор почувствовал, но не признался: прохладный сквознячок пробежал между ними.

Расстались, пожав друг другу руки. Глеб поехал в свой ресторан, Виктор в свою клинику. Не в свою, конечно. Но пока ключи в кармане, почему бы ими не воспользоваться?

За это время Виктор сделал два добрых дела. Впрочем, добрых ли?

В троллейбусе оказался рядом с угрюмо насупившимся парнем. Засаленная брезентовая куртка. Жеваная кепка. За спиной черный матерчатый рюкзак. Прислушался к матерным переливам.

«Сволочи! Дуболомы! Всех бы их… Вкалывал, чтоб скорей на волю… от звонка до звонка. А они… Мать ждет… Обещал завязать, ан нет тебе… Кого грабануть?.. Но осторожно, без шума… Не залететь обратно…»

«Из тюрьмы вышли? Денег нет?»

«Только и грошей дали, чтоб до Москвы… Ух!.. А мне полтыщи км еще до дому… Ни на билет, ни на жратву…»

— Я помогу вам, — сказал Виктор, дернув его за локоть к открывшимся дверям.

Старался от души: новый костюм, плащ, сумка с продуктами и билет до Иркутска.

На перроне обнялись.

— Век не забуду, — глотая слезы, обещал парень, — как приеду — телеграмму отобью. И в зону напишу, что есть такой человек.

В этот же день возбужденно-счастливый Виктор увидел приклеенное к окну подвала тщательно выведенное школьным почерком скорбно-скромное объявление:

«Христианское благотворительное общество „Милосердный самаритянин“ принимает бедствующих и страждущих с 10 до 14 часов».

Зашел. Две щупленькие в черных платочках старушки, одинаковые, как сестрички, сидели за кривоногим столом, смотрели на него птичьими глазками.

— Здравствуйте. Хочу помочь вашему милосердному обществу.

Старушки встрепенулись, как птички, заговорили разом:

— Очень, очень нужна помощь. А вы что можете?

Другая вторила ей восторженно:

— Ой, как хорошо, ой, как хорошо!

— Все могу. Ну, например, средства раздобыть для вашего дела.

— Не шутите? Грех так шутить, — усомнилась первая. — Мы сильно нуждаемся в средствах. Больше духовно окормляем чад бедных.

— Ой, как хорошо, ой, как хорошо! — подпевала вторая.

— Не шучу, — серьезно ответил Виктор. — Но для начала объясните мне, как вы помогаете бедствующим?

— Как можем. И добрым словом, и советом, и делом…

— А вы разве не знаете притчу о милосердном самаритянине? — спросила неожиданно та, что подпевала-вторила.

— Не знаю, — признался Виктор.

Старушка тут же закрыла глазки, стала нараспев говорить, словно читать по книге:

— Один законник сказал Иисусу: а кто мой ближний?

На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым.

По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самаритянин же некто, проезжая, нашел на него, и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино, и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем. А на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе.

Кто из троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же.

Старушка открыла крохотные глазки, посмотрела на Виктора вопросительно, интересуясь произведенным впечатлением.

— Теперь мне все понятно, — ответил ее взгляду Виктор. — А у вас есть свой расчетный счет в банке?

— Конечно, — чуть обиженно, с вызовом произнесла первая из двойняшек. — Счет Свято-Серафимовского храма. Мы из приходской общины… не с улицы. — Она протянула ему нечто вроде письма-удостоверения с церковной печатью и с подписью настоятеля храма игумена Августина, — Можете взять. Это копия. У нас их много…

Виктор аккуратно сложил бумагу, спрятал в карман, пообещал:

— Сделаю все, чтобы помочь вам материально…