Графиня де Шарни. Части 4, 5, 6

Юная принцесса, его высочество дофин и г-жа де Турзель были в своей комнате; король, королева и мадам Елизавета уже ждали офицеров.

Когда молодые люди вошли, король попросил:

— Господин де Шарни! Будьте любезны, заприте дверь, чтобы никто нам не помешал: мне необходимо сообщить вам нечто чрезвычайно важное. Вчера в Дормане господин Петион предложил мне, господа, дать вам возможность, переодевшись, бежать; однако мы с королевой воспротивились, опасаясь, что это не более чем ловушка и что вас пытаются от нас удалить либо для того, чтобы убить, либо для того, чтобы выдать военному суду в каком-нибудь провинциальном городишке, где никто не сможет вам помочь и вас расстреляют. Итак, мы с королевой взяли на себя ответственность и отклонили это предложение. Но сегодня господин Петион стал настаивать на своем, ручаясь честью депутата, и я счел себя обязанным поделиться с вами его опасениями и предложениями.

— Государь, — перебил его Шарни, — прежде чем ваше величество продолжит, — я говорю сейчас не только от своего имени, но надеюсь, что выражаю чувства этих господ, — прежде чем король продолжит, не угодно ли ему будет пообещать оказать нам одну милость?

— Господа! — возразил Людовик XVI. — Вы отважно защищали королеву и меня, три дня подряд рискуя своими жизнями; вот уже три дня вам ежеминутно угрожает страшная расправа; вы ежеминутно разделяете с нами наш позор, на вас сыплются предназначенные нам оскорбления. Господа, вы вправе не просто просить милости, но изложить ваше желание, и если оно не будет исполнено незамедлительно, то лишь в том случае, если это окажется не в нашей с королевой власти.

— В таком случае, государь, — продолжал Шарни, — мы нижайше, но настойчиво просим ваше величество, какие бы предложения ни исходили от господ депутатов по нашему поводу, предоставить нам возможность самим принимать или отвергать эти предложения.

— Господа, — отозвался король, — даю вам слово, что не стану оказывать никакого давления на ваш выбор: как вы пожелаете, так и будет.

— В таком случае, государь, — сказал Шарни, — мы с благодарностью выслушаем ваше величество.

Королева не сводила с Шарни изумленного взгляда; она не понимала, как возраставшая холодность, которую она в нем замечала, могла сочетаться с упрямым нежеланием. оставить королевскую чету ни на минуту, что он, по-видимому, считал своим долгом.

Она не проронила ни звука, предоставив королю возможность продолжать.

— Итак, окончательное решение за вами, — подтвердил король. — А теперь послушайте, что сказал господин Петион: «Государь, нет никакой гарантии, что, когда вы вернетесь в Париж, сопровождающие вас офицеры уцелеют. Ни я, ни господин Барнав, ни господин де Латур-Мобур не можем поручиться за их безопасность даже ценой собственной жизни, ибо их кровь заранее принесена в жертву народу».

Шарни взглянул на своих товарищей: они презрительно улыбнулись.

— И что же дальше, государь? — спросил он.

— Вот что господин Петион предлагает: он берется раздобыть для вас три мундира национальных гвардейцев, отворить для вас сегодня ночью ворота епископства и отпустить вас на все четыре стороны.

Шарни снова вопросительно посмотрел на своих товарищей: они так же улыбнулись в ответ.

— Государь, — обратился он к королю, — наши жизни принадлежат вашим величествам; вы соблаговолили принять наши услуги — нам легче будет умереть, чем оставить вас; окажите же нам милость и располагайте нами завтра так же, как делали это вчера, ни больше ни меньше. От всего вашего двора, от всей армии, от всех ваших гвардейцев осталось три преданных сердца; не лишайте же их единственной славы, которой они добиваются, — сохранить верность до конца.

— Хорошо, господа, мы согласны, — вмешалась королева, — однако, как вы понимаете, все у нас теперь должно быть общее; отныне вы не просто наши слуги, вы наши друзья, братья; я не прошу вас назвать ваши имена, я их знаю, но, — она достала из кармана записную книжку, — назовите имена своих отцов, матерей, братьев и сестер. Вполне возможно, что мы будем иметь несчастье потерять вас раньше, чем погибнем сами. Тогда я сама сообщу дорогим мне людям о постигшем их горе и постараюсь их утешить, насколько это будет в нашей власти… Итак, господин де Мальден, и вы, господин де Валори, скажите смело, кого в случае вашей смерти — а мы все так близки к ней, что не должны бояться этого слова, — кого из родственников и друзей вы хотите поручить нашей заботе?

Господин де Мальден попросил позаботиться о своей матери, немощной престарелой даме, проживавшей в небольшом имении около Блуа; г-н де Валори поручил королеве свою сестру, сироту, воспитывавшуюся в одном из суасонских монастырей.

Уж конечно, оба эти офицера были полны мужества; но даже они, как ни старались, не смогли сдержать слез, когда королева записывала имена и адреса г-жи де Мальден и мадемуазель де Валори.

Королева тоже была вынуждена прервать свое занятие; она вынула из кармана платок и приложила его к глазам.

Записав адреса, она повернулась к Шарни.