Графиня де Шарни. Части 4, 5, 6

Наконец, третий отряд выступает со стороны холмов Шайо. Он оставляет позади деревянный мост и приближается с красным знаменем впереди; сам Байи находится среди его солдат.

Красное знамя остается почти незамеченным; этот последний отряд привлекает к себе взгляды собравшихся ничуть не больше, чем два других.

Вот что видят подписывающие петицию на Марсовом поле. А что видят прибывающие солдаты?

Огромное пространство, заполненное безобидными гуляющими, а посреди него — алтарь отечества, гигантское сооружение, на помост которого, как мы уже сказали, ведут четыре большие лестницы: по ним могут разом подняться четыре батальона.

На помосте громоздятся в виде пирамиды ступени, ведущие к площадке, увенчанной алтарем отечества под сенью стройной пальмы.

Каждая ступень, от самой нижней до самой верхней, служит, в зависимости от размеров, сиденьем большему или меньшему числу зрителей.

Вот такая живая пирамида и возвышается над Марсовым полем.

Национальная гвардия Маре и Сент-Антуанского предместья — всего около четырех тысяч человек — вместе со своей артиллерией огибала в это время южный угол Военной школы.

Цепь солдат вытянулась вдоль ее здания.

Лафайет не слишком доверял людям из Маре и предместий, составлявших демократическое крыло его армии, и потому придал им батальон наемной гвардии.

Наемная гвардия исполняла роль современных преторианцев.

Она состояла, как мы уже говорили, из бывших военных, уволенных в запас солдат французской гвардии, ярых сторонников Лафайета; узнав, что в их божество стреляли, они пришли отомстить за это преступление, по их мнению гораздо более серьезное, чем допущенное королем неуважение к нации.

Этот отряд шумно подходил со стороны Гро-Кайу с угрожающим и вызывающим видом; солдаты зашагали по Марсову полю прямо к алтарю отечества.

А третий отряд, перешедший со своим жалким красным знаменем через деревянный мост, состоял из резерва национальной гвардии, к которому присоединилась сотня драгунов, а также кучка цирюльников, вооруженных не только шпагами, что являлось их привилегией, но обвешанных оружием с головы до ног.

Вслед за пешими гвардейцами теми же путями подходили кавалерийские эскадроны; они поднимали пыль, едва прибитую минутной грозой, которую можно было принять за дурное предзнаменование; всадники словно пытались скрыть от зрителей готовившуюся трагедию, позволяя им в лучшем случае что-то увидеть сквозь эту завесу или просветы в ней.

То, что можно было увидеть таким образом, мы и попробуем описать.

Прежде всего следует упомянуть о толпе, обезумевшей под натиском отпустивших поводья всадников; стиснутые железным кольцом, парижане пытаются укрыться у подножия алтаря отечества как на пороге неприкосновенного убежища.

Со стороны набережной раздается одиночный выстрел, сразу же подхваченный мощной стрельбой, и дым от нее поднимается к небу.

Байи освистан уличными мальчишками, усеявшими земляную насыпь со стороны улицы Гренель; их свист не может заглушить выстрела; пуля не попадает в мэра, зато ранит стоящего позади него драгуна.

Байи приказывает открыть огонь, но в воздух, чтобы только напугать собравшихся.

Однако залпу вторит стрельба с другой стороны.

Это стреляет наемная гвардия.

В кого? Во что?

В беззащитную толпу, окружившую алтарь отечества!

Раздаются душераздирающие крики, и взглядам присутствующих открывается зрелище, до сих пор еще не виданное, но столько раз виденное с тех пор!

Толпа бежит, оставляя за собой неподвижные тела, а также раненых, ползущих в потоках крови.

Из облака дыма и пыли вырывается кавалерия и неистово преследует бегущих.

Марсово поле представляло собою печальное зрелище. Более всех пострадали женщины и дети.

И произошло то, что всегда случается при подобных обстоятельствах: солдат обуяла жажда крови, они мало-помалу стали испытывать наслаждение от бойни.

Артиллерия развернула батарею и приготовилась открыть огонь.

Лафайет успел броситься наперерез и заслонил собою и конем жерла пушек.

Покрутившись на месте, обезумевшая толпа инстинктивно хлынула в ту сторону, где стояли солдаты национальной гвардии Маре и Сент-Антуанского предместья.

Гвардейцы пропустили сквозь свои ряды бегущих; дым мешал солдатам увидеть кавалерию и пушки, и они полагали, что люди бегут, подгоняемые только страхом.

Когда дым рассеялся, солдаты с ужасом увидели залитую кровью и усеянную мертвыми телами землю.

В эту минуту прискакавший галопом адъютант приказал национальной гвардии Сент-Антуанского предместья и Маре выступить вперед и очистить площадь, чтобы соединиться с двумя другими отрядами.

В ответ гвардейцы взяли на мушку адъютанта и преследовавших толпу всадников.

Адъютант и кавалеристы отступили перед штыками патриотов.

Все, кто побежал с Марсова поля в эту сторону, нашли в лице гвардейцев надежную защиту.

Марсово поле опустело в одно мгновение; остались лежать только мужчины, женщины и дети, убитые и раненные страшным залпом наемной гвардии, а также порубленные драгунами или раздавленные их лошадьми.