Графиня фон Мален

У кавалера были планы на вечер, он собирался проехаться по кабакам и трактирам, узнать, как его сержанты нанимают новых солдат. Ему надо было понять, как идет набор, охотно ли идут люди под его знамя, хватает ли денег у сержантов, но тут пришли известные ему господа. Это были городские военные, которые просили его быть на пиру, что они устраивали в его честь. Как отказать тем, кого ты считаешь братьями своими? Конечно же, Волков пошел, тем более что, в отличие от штатгальтера, который называл его полковником, эти господа, чтя солдатские традиции, звали его генералом.

Дело было в хорошем трактире, который звался «Кабанья башка» и располагался на площади, как раз против городской ратуши. Кавалера посадили во главе стола, по правую руку от него разместился капитан городского ополчения, по левую – капитан городской стражи. Остальные чины сидели по убыванию. Еще не начали ставить на стол блюда, как господа военные стали пить вино и спрашивать Волкова, как было дело, как вел себя фон Бок, как воевали мужики. Волков рассказывал без утайки. И то, что с маршалом у него сразу не заладилось. И с генералом фон Беренштайном отношения были дурны. И что он угодил в засаду, и как солдаты не хотели строить лагерь, а желали отступать. И как он построил лагерь, и как отбил атаку на него. Как генерал попытался переправиться через броды, но не дал резервов, когда это было нужно. И как после неудачи отъехал, сославшись на болезнь. Только про Агнес он ничего не рассказал. А сказал лишь, что после первой отбитой атаки мужики стали отдыхать, а их офицеры уехали. А он, хоть и приказано ему было отступать, уговорил офицеров провести еще одну атаку – и она-то оказалась успешной. Так он хамов побил и захватил их лагерь. Господа офицеры слушали с большим вниманием, перебивая лишь уточняющими вопросами. А потом пили за здоровье генерала до самой ночи. И выпили крепко, так крепко, что многие не могли сами идти домой, а легли спать прямо там в трактире на лавках. Сам Волков, когда возвращался домой, едва держался в седле.

Утром ему понадобилось умение Агнес врачевать, так как чувствовал он себя нехорошо, а его уже дожидались люди. То были всякие купчишки с подарками. Кто куль муки привез, кто пива, кто пришел подарить шитья для женщин дома фон Эшбахтов. Но один из них был монах, но не из монастыря за забором, коим руководил аббат Илларион. То был монах иной. Волков сразу понял, что посыльный это от двора его высокопреосвященства, и оказался прав.

– Что тебе? – спросил у него Волков, все еще не очень хорошо себя чувствуя и беря чашу с кофе, что подала ему Агнес.

– Брат Родерик просит вам передать, что сегодня после вечерней мессы его высокопреосвященство примет вас у себя.

«Ну конечно, как разговор зашел про деньги, про большие деньги, так уже неделю ждать не нужно, нашлось для меня время у архиепископа».

– Передай викарию, что буду непременно, – ответил он монаху, после чего тот удалился.

Кавалер привел себя в порядок и, пока было время, поехал по городу. Он уже знал, где сидели его сержанты, нанимавшие солдат, о том ему рассказали вчера офицеры на ужине. Говорили, что многие их подчиненные подумывают наняться к нему на одну кампанию. Среди солдат и сержантов его считали очень удачливым командиром, который всегда с добычей. Это Волкову льстило, и его ожидания оправдались. Те сержанты, что нанимали людей в стрелковые роты Рохи, доложили, что уже набрали полторы сотни желающих и больше уже не берут, ждут, когда подойдет войско, чтобы передать новонабранных капитану. У других тоже дела шли неплохо, и немудрено: Волков предлагал за два месяца девять с половиной монет. Это было на три талера щедрее, чем за то же время предлагали рекрутеры императора совсем недавно. Единственное, что отпугивало людей, так это разговоры, что придется воевать с грозными горцами. Но разговоры о том, что кавалер Фолькоф фон Эшбахт уже бил их дважды и один раз грабил, настраивали людей на нужный лад. И записывался в роты народ хороший, опытный.

Поговорив с сержантами, кавалер поехал домой, а тут как раз рядом был городской арсенал, около которого собирались купцы, что торговали оружием, стояли оружейные ряды, где красовались вывески лучших оружейных домов Ланна и Фринланда. Волков слез с коня, пошел глядеть, чем торгуют. Но сколько ни бродил генерал, ничего интересного для себя не нашел. Купчишки как прознали, кто меж них ходит, так подбегали, шапки снимали, кланялись, просили на их товар взглянуть, но ничем ему угодить не могли. Всего у него было в достатке, те трофеи, что взял он в лагере у мужиков, оказались избыточны: и кирасы, и шлемы, и бригантины, и рукавицы латные с наплечниками и горжетами – все у него было, всего хватало.