Графиня фон Мален

Времени, конечно, оставалось очень мало, но Волков решил подождать. Должен был прийти за серебром как минимум еще один человек. Этот человек не мог не знать про серебро и не мог пропустить мимо себя такое богатство. А еще думал кавалер о том, что о визите казначея курфюрста обязательно узнают и банкиры. И этот визит высокопоставленного монаха, разумеется, должен повысить их предложение. В общем, все складывалось пока хорошо, но надо было ждать, ждать тогда, когда время и неугомонные враги так торопили.

После обеда один из сержантов показался в проеме двери, и Волков стал гадать, кого это привел Господь, надеясь, что Господь привел того, кто ему был сейчас нужен. А сержант и говорит:

– Господин генерал, там к вам господа.

– Что за господа? – на всякий случай уточнил кавалер. – Горожане с подарками?

– Нет, там господин говорит, что он штатгальтер его императорского величества.

– Штатгальтер? – Вот уж кавалер удивился так удивился: никак после их недоброй последней встречи не ожидал он подобного визита. – Хорошо, зови его.

– А с ним еще два господина, их тоже пускать?

– Всех зови.

Глава 34

Глаза и уши его императорского величества в Ланне, господин Краугер был все так же бледен, как и в прошлую их встречу, а вот учтивость его заметно выросла. Теперь он не корчил гримас пренебрежения и в спеси не оттопыривал нижней губы. Напротив, он склонился в долгом поклоне, как и его спутники.

Волков тоже встал и поклонился. Но затем сел и, мстительностью своею упиваясь, господам сесть не предложил: ничего, постоят. Но господа недовольства от этого совсем не выказали, а, напротив, всем видом своим показывали любезность, особенно любезен был сам штатгальтер. Он и заговорил:

– Кавалер Иероним Фолькоф, полковник его императорского величества, владетель Эшбахта?

– Да, это я, – отвечал Волков, пропустив мимо ушей слово «полковник», – а вас я помню, вы штатгальтер Краугер.

Краугер кивнул и продолжил:

– Его императорское величество восхищен вашей победой над хамами, единственное, о чем он сожалеет, так это о том, что грубиян фон Эрлихенген не был схвачен.

– Я и сам о том сейчас сожалею, – отвечал кавалер, – но он слишком рано покинул поле боя. Я даже его не видел, когда атаковал повторно. Если бы схватил его, то преподнес бы смутьяна в дар его величеству.

– Тем не менее император восхищен вашей победой, он говорит, что и не знает, что ему сейчас нужно больше: золото или истинные рыцари и полководцы, такие как вы, кавалер Фолькоф.

Это было лестное сравнение. Если сам император и вправду так говорил о нем… Волков даже заволновался немного. А штатгальтер продолжал:

– Император просит вас, полковник, принять в дар безделицу.

Он сделал знак своему спутнику, и тот достал из-за спины небольшую шкатулку, передал ее Краугеру, и тот, откинув крышку, преподнес Волкову брошь для закрепления пера на шляпе или на каком другом головном уборе. И брошь эта была великолепна: огромный непередаваемо синий сапфир в обрамлении серебра.

«Десять золотых? Да нет… Двадцать! Двадцать пять!»

– Лазурь и серебро, – произнес Краугер, ставя шкатулку на стол перед Волковым, – ваши цвета, кавалер.

Да, лазурь и серебро. Неужели император теперь знает про его цвета? Скорее всего, нет, но его советники знают точно.

– Благодарю вас, господин штатгальтер, – отвечал кавалер, стараясь сдерживать страсти, что бушевали в его душе. – Внимание императора – уже великая награда, а уж такое сокровище и вовсе благодать.

– В таком случае разрешите считать мою миссию оконченной. – Краугер поклонился. – Не смею вас больше донимать своим присутствием.

Штатгальтер и господа, что были с ним, ему снова кланялись, Волков тоже встал. И прежде чем они уже повернулись к двери, кавалер, как будто между прочим, «вспомнил» о том, о чем ни на миг не забывал.

– Господин штатгальтер.

– Да? – Краугер и его спутники остановились.

– А как же неразрешенное наше с вами дело?

Волков хотел уже напомнить ему о векселе, о деньгах. Но штатгальтер его опередил:

– Так нет между нами никаких неразрешенных дел, а тот вексель, что вы мне приносили, будет вам выплачен тотчас, как только вы его подадите снова. Можете даже сами не приходить, а прислать верного человека с ним и подать вексель моему секретарю. И того будет достаточно.

– Прекрасно, завтра же все и улажу, – сказал Волков.

– Распоряжусь, чтоб вас или вашего человека завтра ждали, – пообещал штатгальтер.

После он принимал посетителей с подарками, потом разговаривал с молодыми людьми из своего выезда. Повесы еще не поняли, что жизнь их изменилась, не знали они, что такое дисциплина, пришлось их вразумлять, объяснять им, что это дома они были господами, а тут они его оруженосцы и станут делать то, что им по чину положено, то есть сами чистить его коней, а не поручать это своим слугам. И господину Фейлингу генерал сделал внушение, что он чересчур мягок и добр, а раз он старший, то должен быть требователен к подчиненным.