Графиня фон Мален

– Думаем дать вам за пуд восемнадцать эгемских золотых крон, – предложил старший. И говорил он это так, будто какое-то богатство предлагает Волкову. Даже палец для многозначительности поднял вверх на последних словах: «…восемнадцать эгемских золотых крон».

Уж что-что, а считать Волков умел хорошо. Пусть даже эгемская крона и тяжелее гульдена, а слитки серебра – это далеко еще не талеры Ребенрее, тем не менее это был форменный грабеж.

– Уж видно, вы меня, господа купцы, совсем за болвана держите, – заметил генерал с усмешкой.

– Отчего же у вас такие мысли о нас? – удивлялись купцы.

«Оттого, что вы чертовы жулики; знай я, каковы вы, так я, может, вместе с ландскнехтами вашу мошну потряс бы, как в молодости».

Волков чуть помолчал, а потом объяснил:

– От знаний, господа купцы, от знаний. А знания мои мне говорят: из одного пуда серебра можно отчеканить без малого две тысячи талеров Ребенрее, а за двадцать семь талеров мне любой меняла в Вильбурге даст гульден. Пусть даже гульден и легче кроны на часть десятую, все равно получается, что пуд серебра, даже по цене щедрой, стоит крон пятьдесят пять, а то и шестьдесят, но никак не восемнадцать. Вот оттого и кажется мне, что вы меня, господа купцы, за болвана держите.

– Так вы говорите про чеканную монету, господин, а мы-то у вас покупаем металл, – заметил один из купцов.

– Все равно даете мало, а прибыль получите чрезмерную, – отвечал кавалер, и говорил он довольно громко, – я же знаю, для чего вам серебро. Пока настоящего господина здесь не было, пока над здешней землей хамы куражились, вы, наверное, и монетку чеканили? Ну, признавайтесь! Какой талер чеканили? Экссонии? Ланна? Ребенрее? Нижних земель?

Купчишки притихли сразу, а кое-кто из них и побледнел.

– Что вы?! Что вы, господин генерал?! – залепетал старший из купцов. – Город наш славен серебряных дел мастерами. Для того и торгуем у вас материал для работы.

– Ладно, не мне вас судить, – продолжал Волков с ухмылкой, как будто и не слышал слов купца, – пусть князья за свои монеты переживают, мне дела до того нет, чеканили и чеканьте дальше, но цену на серебро дайте мне хорошую.

– Может, двадцать две кроны за пуд? – предложили купцы.

– Двадцать семь, – просил Волков.

Сошлись в итоге на двадцати четырех с половиной кронах за пуд серебра. Купцы взяли четыре пуда, они просили десять, но генерал, боясь продешевить, так как истинных цен на товар он не знал, больше не отпустил.

А когда золото и серебро поменяли хозяев, кавалер поспешил на реку, узнать, как идут дела у Максимилиана и Руди Кольдера.

А дела у них шли так себе.

– Ящики все достали, остались четыре, что у борта, а их просто так не вытащить, зажаты, баржа криво лежит, – объяснял Руди. – Но рассыпанного серебра еще малость насобираем. Такого пока хватает.

– Соберите всё до последнего слитка, – отвечал ему Волков. – Максимилиан, сколько всего получается?

– Сто семьдесят два пуда уже достали, генерал, – сказал, заглянув в бумаги, знаменосец.

Волков пошел, сел на теплый песок. Стал считать. Если считать выловленный металл по той цене, что ему давали купцы… Нет, на замок этого не хватит.

И на замок ему не хватало, и граф с герцогом что-то затевали против него, и солдаты думали лишь о том, как получить прибыток с трофеев да разбежаться по домам. Нет, жизнь его была нелегка и требовала от него новых и новых усилий.

Пришел вестовой и доложил, что в лагерь вернулся капитан Дорфус из рекогносцировки. Говорит, что, если у господина генерала есть время, он готов сделать доклад.

Когда кавалер вернулся в лагерь, старшие офицеры уже собирались за столом у его шатра. Полковники Эберст и Брюнхвальд, капитаны Кленк, фон Реддернауф, Мильке и Дорфус ждали его. Волков поздоровался и предложил господам офицерам садиться.

– Капитан Дорфус, вы с дороги, давайте не будем тянуть и сразу перейдем к делу, – начал совещание Волков.

– Да, господин генерал! – Дорфус достал большой лист и разложил его на столе. – Я подготовил карту местности на восток от Рункеля.

Офицеры стали разглядывать карту, штабс-капитан Дорфус продолжал:

– Под властью Железнорукого и его хамов мужики окрестных сел и деревень жили весьма неплохо. Деревни и села повсюду весьма зажиточны.

– Еще бы, – заметил Волков, – господ всех перерезали, на барщину их никто не гонял, оброк не платили и за аренду земли тоже, одними податями в казну Железнорукого отделывались, нетрудно им было салом обрасти.

– Именно так, – согласился Дорфус. – И города тоже не бедствовали. В дне пути верхом на восток отсюда есть город Арфурт, по словам местных крестьян, городок достатком крепок. Я сам его видел. Скажу так: город не мал и не велик, десять тысяч человек в нем живут, не меньше, стены у города высокие и совсем новые, вокруг посады и фермы, сыроварни, красильни. Город зажиточный, в том сомнений нет, в нем есть что взять.

– Стены крепки? – удивленно спросил капитан ландскнехтов Кленк. – Уж не в осаду ли вы его намереваетесь брать?