Графиня фон Мален

Поначалу хотелось горожан Малена проклясть, но что толку, холопы жалкие, чего от них ждать. Был бы город свободным, так еще о чем-то можно было б с ними говорить, а если герцог – сеньор города… Нет смысла. Герцог… Да, этот человек не был ему другом, но не был и врагом. Герцогу всякий сильный человек нужен. Тем более который успешен в войнах. От такого ни один сюзерен никогда не откажется. С герцогом кавалер еще мог договориться и помириться. Тем более что при дворе герцога у Волкова друзья были: и Брунхильда, и канцлер, и барон фон Виттернауф поможет по старой памяти. А вот кто действительный враг, так это граф Мален. Волкова в город не пускать – то граф придумал, не иначе. Мелочный, ничем не брезгующий, перчатку не бросит, войны не объявит, но будет пакостить по мелочи, не хуже хорька в курятнике. «Подлец, подлец! Фон Клаузевица убил и продолжает подлости свои, не уймется никак. Нет, ни пощады, ни чести ему не положено, для мерзавца всякая кончина хороша, даже бесчестная».

В эту минуту участь графа была решена, так как еще раз Волков убедился, что двоим им с графом в одном графстве не ужиться.

Чтобы не дожидаться новой волны ярости и злости на графа, он взял второе письмо. И не узнал почерк поначалу, и снова узнал автора, лишь когда начал вчитываться. Писал это купчишка Гевельдас из Фринланда. Оказывается, звали его Иеремией. И писал Иеремия Гевельдас, что купцы Фринланда прознали про победы господина и тому рады. Думают, что теперь-то господин с ними рассчитается.

«Как же мне с ними рассчитаться, если князь и архиепископ Ланна просит и дальше их притеснять?»

Теперь купцы с Гевельдасом ласковы, бить его и дом его спалить не обещают. И тут Волков понял, что купец Иеремия Гевельдас болван: пишет ему о всякой чепухе поначалу, а о главном упоминает только под конец письма.

«А вчера был я в кантоне и говорил с другом с нашим».

Кавалер сразу вспомнил писаря казначейства кантона Франса Веллера. Вспомнил, насторожился и стал читать дальше.

«А он и сказал мне, что был у них накануне секретарь совета кантона, и сей совет постановил, и ландаман с тем решением согласился, что быть сбору ополчения со всего кантона. И на то казначейству выделить денег. Собрать решено тысячу восемьсот человек с двумя сотнями конных людей благородных и обозом, и денег на то велено выдать четырнадцать тысяч двести талеров. А городу Арвен дать из арсеналов своих две пушки с офицером, с пушкарными людьми, зельем и ядрами для боя. Также для похода взять по сто десять телег и сто десять меринов для обоза со всех сел, коммун и городов земли по-честному.

Людям всем собираться и вставать лагерем у селения Милликон. Припасы фуражные и провиант свозить туда же.

Также велено звать в помощь тысячу четыреста человек с офицерами, арбалетчиками и барабанщиками из земли Эйпенцель, на то денег дать восемнадцать тысяч талеров. Также звать в помощь добрых людей из земли Таффенхаузен, восемьсот человек с офицерами, арбалетчиками и барабанщиками, и дать им денег девять тысяч шестьсот талеров. Просить всех этих добрых людей к себе для работы воинской на два месяца. И выдать им, как водится, половину денег вперед. А коли не будет денег в казне, так взять их у честных торговых людей. Также изыскать четыре тысячи талеров на обоз и инструменты и припасы разные. И восемь сотен монет на оплату лодок и барж».

«А, значит, не защищаться вы надумали! Думаете в Эшбахте высадиться».

«Все полезное для дела свозить в лагерь у Милликона».

«Поближе к берегу, поближе к месту погрузки».