Графиня фон Мален

– Давай. – Волков кивнул и тут же остановил денщика: – Стой!

– Да, господин.

– Там что, внизу люди?

– Да, господин, много разных господ вас дожидается.

– Что за господа?

– Разные господа, разные, – объяснял слуга, – все из нашего города.

– Одежду хорошую неси.

– Синюю? Что недавно купили?

– Да.

Волков спустился на первый этаж, чисто выбритый, в великолепной одежде и благоухая благовониями Агнес, что нашел на комоде у зеркала. А внизу за столом с Агнес и вправду десяток людей, и, судя по одеждам, цепям и кольцам на пальцах, всё люди важные; были среди них и убеленные сединами, и совсем юные.

Кавалер приветствовал их кивком, они же вставали и кланялись низко, а молодежь без всякой гордости кланялась еще ниже. И лишь одно из лиц показалось Волкову знакомым – то был молодой темноволосый красавец с изящной бородкой. Но имени его генерал, конечно, не помнил.

– Добрый день, господа, храни вас Бог. В чем же счастье мое, что я вижу вас всех у себя в гостях? – обратился к собравшимся Волков.

А к нему уже спешила Агнес.

– Дядюшка, сии господа пришли выразить вам свое восхищение. По городу слух пошел, что приехали вы, победитель мужичья еретического, вот люди и собрались. Многим еще пришлось отказать, а зеваки из простолюдинов так и торчат под воротами.

«Прознали, значит, ну, немудрено: вчера на почту ездил, так со мной десяток гвардейцев был в моих цветах».

– Дозволите, дядюшка, представить вам уважаемых людей? – продолжала Агнес, а сама прошептала: – Людишек мелких так я отсеяла, тут все народ из первых городских семей, все нобили истинные. Люди нужные.

– Будь так любезна, дорогая моя, – отвечал кавалер.

И Агнес позвала первого господина, того, что сед уже, с ним был молодой человек лет пятнадцати.

– Эдуард фон Тишель и его, кажется, сын, извините, молодой господин, но нас не представляли, – с улыбкой большой вежливости произнесла Агнес.

– Уж то мое упущение, – фон Тишель поклонился, – теперь же я его исправлю. Этот юноша – мой младший сын Конрад. И мы с ним взяли на себя смелость явиться без приглашения, чтобы свидетельствовать свое восхищение вашими победами, господин полковник.

Отец и сын еще раз поклонились ему низко. А сержант Хайценггер, стоявший невдалеке, осмелился вставить:

– Господин генерал.

– Что? – не понял фон Тишель, поворачиваясь к нему.

– Надобно говорить «господин генерал», – пояснил сержант. И вроде как был и неучтив, влезая в разговор господ, но по существу – прав.

– Ах вот как! – воскликнул седой господин. – Генерал! Вы уже генерал?!

– Сие звание было присвоено мне советом солдатских корпораций и офицерами одобрено. – Волков развел руками, как будто извинялся за это. – Сам я себе звания не просил, но офицеры сказали, что полковник другим полковникам указывать не должен, и просили принять чин. Я был вынужден согласиться.

– И по заслугам, – заговорил молодой красавец с бородкой. – Думаю, что чин сей вами давно заслужен. Поздравляю, генерал!

– По заслугам, по заслугам.

– Поздравляем вас, генерал! – дружно говорили гости и снова кланялись, и ему снова приходилось отвечать им. А юный Конрад фон Тишель попросил:

– Господин, дозвольте сказать.

– Слушаю вас, юный господин, – согласился кавалер.

– О вас я знаю с детских лет, еще о том вашем походе в чумной город, в Фёренбург.

– Да, и откуда же? – удивлялся Волков.

– От Ганса Блюминга, он был в том походе с вами, а сейчас служит при нашей фамилии, – отвечал за сына отец. – Мои сыновья сотню раз слушали его рассказы о том, как вы дрались там с мертвецами.

– А потом мы узнали, как вы сражались с горцами, – продолжал юный фон Тишель. – О том рассказывал один артиллерист, он был с вами в сражении у холмов.

– Кажется, я известен в городе Ланне, – не без удовольствия отвечал кавалер.

Все стали с ним соглашаться, а молодой человек с бородкой снова заметил:

– Думаю, больше, чем вы полагаете, и тому послужила и ваша доблесть, и сам курфюрст, который зовет вас в своих проповедях паладином, опорой трона святого Петра и мечом Господа.

Волков улыбался и кланялся, иногда все-таки похвалы достигали своей цели и проникали в его сердце, хотя в обычное время к лести он был прохладен.

– Господин, – снова обратил на себя внимание юный Конрад фон Тишель, – дозвольте мне просить вас.

– Просить? – Кавалеру не хотелось бы сейчас разбирать чьи-то просьбы.

– Он желает просить вас о великой чести, – заговорил отец юноши.

– О чем же? – спросил Волков.

– Он хочет просить вас о великой милости состоять при вас, – продолжал фон Тишель-отец.

– Ах вот в чем дело, – понял генерал, – но в таком случае думаю, что я вам вынужден отказать.

Юноша вспыхнул от отказа, что-то хотел сказать, но Волков остановил его жестом.