Графиня Грандвелл (СИ)

— Ваше Сиятельство, в лагерь прибыл гонец из графства Грандвелл, передал письма, — к Эрику, который собирался в путь, поспешно приблизился один из его воинов, протягивая свёрнутые в трубочки пергаменты. Граф буквально выхватил эти послания, лихорадочно ища глазами то, что предназначено лично ему. Узрев свою восковую печать, Эрик вскрыл послание, жадно вчитываясь в строки, написаны таким родным почерком… Тут и краткий отчёт о хозяйственных делах, новости о дочурке Кейти, которая делает успехи в чтении и арифметике, а также она передаёт папочке поцелуй и пожелание скорейшей победы над врагами. И ещё Деми кратко известила о прибытии в замок Катрин с дочерью на предстоящие Рождественские празднества.

Суровое лицо Эрика буквально расплылось в довольной ухмылке, когда он прочёл последние строки послания, которые так резко отличались от написанного выше. Сердце графа вдруг наполнилось теплом и щемящей нежностью, даже морозный декабрьский ветер не казался таким лютым… На какой-то миг вокруг словно всё прекратило существовать и огромный мир сузился до этих строк, Эрик шершавыми пальцами коснулся пергамента, будто это она, его маленькая Деми… Такую радугу эмоций и чувств могла вызвать лишь эта женщина, всегда желанная и любимая до безумия…

* * *

Около полудня драккар Ульвара Медноволосого совершил долгожданную переправу через реку Темза. После длительного путешествия так хотелось скорее оказаться в уже родных стенах крепости Рендлшира… В ясном синем небе яркое светило играло золотистыми бликами на тёмной водной глади, словно приветствуя прибывших домой путников.

Ульвар спускался по деревянному трапу на берег с довольной ухмылкой на устах, ветер трепал его медные волосы. Графиня Малинда боялась ступать по крутому спуску, конунг заботливо подхватил её на руки помогая преодолеть это препятствие.

— Ну вот мы и дома… — молвил Ульвар с нескрываемой радостью, затем бережно поставил супругу на ноги.

Над водами Темзы возвышался замок Рендлшир, в лучах солнца он казался величественным и прекрасным, радуя взор прибывших путников. Довольно высокие каменные стены с прямоугольными бойницами создавали ощущение защищённости и неприступности.

Следом за конунгом высадились его преданные воины, среди которых по грубым доскам дубового трапа неторопливо спускался угрюмый и задумчивый Зигфрид. Казалось, что мысленно этот ярл остался в землях Данелага, снедаемый какой-то невыносимой тоской и грустью. Перед глазами мужчины всплывал образ Ингерды, которая именно с ним попрощалась довольно холодно и сдержанно, даже не удостоив его своим взором.

— В добрый путь, — молвила она отрешённо, затем резко развернулась и ушла. Зигфрид недоумённо лишь глядел ей вслед, терзаемый бурей чувств, ощущая желание догнать эту женщину и забрать с собой в Рендлшир… Но тогда Зигфрид усилием воли задавил этот порыв, а по мере приближения к берегам Темзы жалел об этом всё больше. При следующей встрече он обязательно с ней объяснится, надо положить конец этим бессмысленным терзаниям… Они должны быть вместе, да и мальчика Агвида ярл полюбил всей душой, как родного сына. И даже если Ингерда будет против, Зигфрид заставит, убедит, завоюет… Он ведь душой и сердцем ощущал, что чувства взаимны, просто надо проявить больше решительности и напора. С женщинами так всегда, они покоряются более сильному мужчине и гордая Ингерда не исключение.

А на берегу Темзы долгожданных путников уже встречали… Приближающийся драккар заметили охранники крепости ещё из далека, по парусу опознав, что это судно Ульвара.

Рыжеволосая Гудрун буквально мчалась навстречу, брат заключил её в крепкие объятия.

— Как вы тут без нас, сестрёнка? — прорычал конунг своим хриплым голосом.

— Пусти уже, все рёбра мне сломаешь! — фыркнула женщина, а в зелёных глазах искрилась безмерная радость, что братец жив-здоров и наконец-то вернулся.

— Рад встрече, Хлипкий Сакс! — рявкнул конунг, хлопнув Нила по плечу с такой силой, что тот чуть не свалился наземь. Гаррад лишь криво улыбнулся в ответ, к этому прозвищу он уже привык, не считая его обидным, как раньше. Поначалу его так называли за глаза воины Ульвара, тихо посмеиваясь, но со временем Нил заслужил авторитет среди них, не раз участвуя в состязаниях и побеждая заносчивых и самоуверенных мужчин.

— Папа! Родной! — малышка Сири с разбегу врезалась в конунга, тот подхватил дочурку на руки, покрывая её личико поцелуями. Девчушка лишь щурилась и прикрывала глаза от удовольствия, обнимая Ульвара за массивную шею своими тонкими ручками.

Над солнечным берегом Темзы звучал радостный гомон и смех, наконец-то вернулся хозяин и все этому были несказанно рады.

— Какое же солнце нынче яркое, словно весна наступила! — воскликнула Гудрун, щурясь от света. — Как же я соскучилась по теплу… Брат! Это с твоим прибытием солнышко засияло!

— Я уж согрею, коль замёрзла! — Нил приобнял любимую жену. — Эх, сыновья-то наши обрадуются прибытию дядюшки…