Графиня Кейт

— Нет, конечно! — запротестовала Кейт. — Просто я была Гермионой!

— Ну да, папа, — подтвердил Эрнест, — во всем виновата штукатурка!

Лорд Лапоэр едва мог сохранить серьезный вид при этом объяснении детей. Впрочем, к веселью примешивалась и легкая досада: он всегда благоговел перед леди Барбарой и не хотел, чтобы дети представали перед ней не в лучшем свете.

— Я очень рад, что не случилось чего-нибудь худшего, — сказал он. — Вам бы следовало, леди Кергвент, выбрать пьедестал покрепче, чтобы воздвигнуть себе статую!

— Называйте меня Кейт! — прошептала девочка ему на ухо, краснея еще больше.

Лорд Лапоэр улыбнулся и погладил ее по руке:

— Думаю, нам следует идти просить прощения! Боюсь, это происшествие расстроит леди Джейн, а если это действительно случится, то нам несдобровать!

Он был прав. Леди Барбара, выбежавшая из гостиной только для того, чтобы выяснить, не переломал ли кто себе костей, быстро вернулась назад, чтобы успокоить сестру, для которой испуг никогда не проходил даром и которая лежала теперь на диване почти без чувств. Лорд Лапоэр вошел в комнату, держа за руку Кейт, и выглядел куда более виноватым, чем его сын, которого только забавляло все случившееся.

Леди Барбара взглянула на них очень серьезно и важно, но лорд Лапоэр принялся так мило извиняться, что она скоро смягчилась. К тому же этот удивительный человек все повернул таким образом, что даже леди Барбаре было трудно удержаться от смеха.

Тетка не имела обыкновения бранить Кейт при гостях. Но добрый джентльмен убедил ее не выражать своего неудовольствия и после его отъезда.

— Я не покину ваш дом, пока не получу обещания, что моя маленькая подруга Кейт никогда больше не услышит упреков в том, что сегодня приключилось, — сказал он.

Леди Барбаре пришлось согласиться, и она сдержала свое обещание: ни разу не упрекнула племянницу ни за неловкий поклон лорду Лапоэру, ни за отрывочные ответы и дерзкий громкий разговор, ни за придумывание неподобающих игр, ни даже за просьбу о пособии для церкви.

Дело обошлось без выговора и наказания, но скрыть холодный и неприятный тон тетка не могла. Леди Барбара очень уважала лорда Лапоэра и считала его образцовым отцом, поэтому ей было крайне неприятно, что ее маленькая племянница выставила себя при нем маленькой дикаркой. Она была убеждена, что хорошо воспитанный Эрнест был вовлечен в шалость резвостью Кейт, и боялась, что это неприятно поразило лорда, хоть он и не показал виду.

Глава V Первый светский визит

После знакомства с Эрнестом Лапоэром Кейт поняла, как она соскучилась по играм со сверстниками, и принялась строить самые смелые планы относительно лета, которое надеялась провести в гостях у Сильвии и Чарли, а также тешила себя надеждой найти товарищей в семействе лорда Лапоэра. Имена всех десятерых его детей она выучила наизусть и даже строила предположения о сходстве между Фанни и Маргарет, которые были старше Эрнеста, и шедшими за ним по возрасту Аделаидой и Грейс.

Между тем утомленный вид Кейт доказывал, что чистый воздух и подвижный образ жизни, к которым она привыкла, были для нее необходимы. По утрам за уроками девочка иногда чувствовала головокружение, она быстро утомлялась и становилась раздражительной. Ее даже показали доктору, часто ездившему к леди Джейн, и, когда тот прописал девочке побольше двигаться, утренняя прогулка Кейт была увеличена на целый час. Кроме того, были куплены воланы и ракетки, в которые она была вынуждена играть с госпожой Лейси.

Это испытание было для обеих тяжелее музыкального урока. То ли из-за большой разницы в росте, то ли из-за врожденной неловкости, но поймать несчастный волан более трех раз подряд Кейт не могла. А миссис Лейси в эти часы имела вид серьезнее и грустнее обычного, словно отбывала наказание. Кейт тоже ненавидела это занятие. Они, с общего согласия, давно забросили бы ракетки подальше, но сделать этого было нельзя: тетка Барбара чутко прислушивалась к ударам волана о сетку ракеток и, как только они смолкали, сразу спускалась вниз, чтобы узнать, почему ее приказание не исполнялось.

Леди Барбара когда-то отлично играла в воланы и даже однажды сама взяла ракетку, чтобы поучить этой игре Кейт. Девочка думала, что волан не упадет никогда между теткой и миссис Лейси: они дошли бы и до пятисот ударов, если бы на девяносто первом их не позвали к обеду. Поэтому леди Барбара и не понимала, как можно было не уметь играть в воланы, она искренне полагала, что неловкость племянницы происходит исключительно от ее упрямства.

Однажды Кейт по неосторожности закинула волан в окно и уже надеялась навеки от него избавиться, но такой поступок сейчас же объяснили шалостью, и был куплен новый «инструмент пытки» (как она называла волан). Немудрено, что Кейт в этой игре видела не заботу о ее здоровье, а лишь жестокость и недоброжелательство. Самым же неприятным для девочки было постоянно чувствовать себя виноватой, это было гораздо хуже всякой музыки, воланов и недостатка удовольствий.