Графиня Листаль

Тушар, с палкой в руках, ждал в полупочтительной позе; его глаза, как–бы против воли, выражали иронию.

— Слушай, сказала ему вдруг графиня, могу я положиться на тебя?

— Разве вам этого не сказали?

— Да…. но отвечай мне….

— Какая мне выгода вас обманывать.

— В особенности если я хорошо заплачу.

Нищий, не говоря ни слова, сделал знак головой.

Тогда, наклонившись к уху Тушара, точно боясь, чтобы даже в этом пустынном месте кто–нибудь не услышал ея слов, она дала ему свои приказания.

Тушар слушал и отвечал жестами согласия.

— Через три часа, сказала она в конце. Главное будь осторожен. Вот чем возбудить твою осторожность.

Сказав это, она передала Тушару кошелек, который он взвесил в руке, прежде чем положил в карман. Как кажется, вес оказался достаточным, потому что улыбка появилась на его губах.

— Через три часа, отвечал он; графиня может вполне разсчитывать на мою искреннюю преданность.

— Знаете–ли вы другую дорогу к замку, кроме большой?

— Да, графиня.

Тогда нищий дал ей нужныя указания, после чего она поскакала во весь опор.

Приехав в замок, вместо того, чтобы вехать через главныя ворота, Мариен пошла вдоль стены, открыла маленькую калитку бывшим у нея ключем и, привязав лошадь к дереву, она пошла к дому, вошла в него не будучи замечена, и заперлась в своей комнате, приказав горничной велеть отвести лошадь в конюшню.

Она осталась одна.

Тогда лице ея приняло выражение непоколебимой энергии о безпощадной решимости.

Видно было, что у этой женщины была мужественная душа, сильная на зло или на добро, может быть, на то и на другое, смотря по обстоятельствам.

Она действовала спокойно, без всякаго волнения. Выбрав маленький дорожный сак, она укладывала в него золото, драгоценности, бумаги.

Затем, подойдя к бюро, она написала несколько строчек, и неподвижно стала что то обдумывать — вероятно, написанное.

В дверь постучались.

Это была Берта.

Мариен не пошевелилась.

— Мамаша, сказал за дверью голос Берты, ты тут? Отец ищет тебя и желает с тобой переговорить.

Графиня не отвечала. Она услышала шаги Берты, всходившей на лестницу.

Ночь уже наступала. Глядя на часы, Мариен ждала.

— Пора! сказала она наконец.

И взяв приготовленный сак, она осторожно вышла из замка.

VIII.

Привязанность графа де-Листаль к его жене имела своим источником в одно и тоже время и ту любовь, которую он чувствовал к ней в первые годы своей женитьбы и то влияние, которое мало по малу эта женщина приобрела над ним.

Когда граф отвечал Морису, что не смел сказать своей жене о существовании ребенка сестры, то действительно какое–то чувство, в котором граф сам не мог дать себе отчета, постоянно мешало ему быть вполне откровенным с женой.

Г-жа Листаль, не пропускавшая ни одного случая, чтобы доказать мужу свою глубокую к нему привязанность, оставалась в тоже время к нему, как–бы против воли, в известных границах холодности, не допускавшей полнаго доверия.

Даже более, она высказывала такие строгие принципы и была так мало снисходительна к ошибкам ближняго, что де-Листаль не мог и подумать разсказать о проступке сестры.

Если иногда, особенно в первое время после, свадьбы, граф внутренно возмущался против влияния, которое все более и более приобретала над ним жена, то позднее он пасивно подчинился ему и наконец дошел до того, что привык смотреть на все глазами жены. Будучи протестанткой, Мариен отличалась пуританской строгостью, хотя эта строгость нисколько не влияла на умеренность ея характера.

Уже давно де-Листаль ласкал себя надеждою выдать Берту замуж за Мориса Серван, поэтому он с живейшим удовольствием выслушал открытие, сделанное ему на этот счет женой.

Он боялся заговорить с ней об этом первый опасаясь каких–нибудь возражений и непредвиденных противоречий, которыя иногда делались графинею его планам, и которыя, по большей части, после обяснения он находил благоразумными и основательными.

На этот раз никакое препятствие не явилось против его желания и он с нетерпением ждал минуты переговорить с Мариен о последних условиях уже решеннаго в принципе союза.

Сама Берта не могла спокойно оставаться на месте, поминутно обнимая отца и краснея.

Между тем вечер проходил, а г-жа Листаль не показывалась.

Берта ходила стучаться к ней в дверь, но не получила никакого ответа.

— Но, сказала она отцу, мамаша, может быть, опять отправилась проехаться.

Граф позвал лакея. Лошадь графини стояла в конюшне, но ея самой никто не видел.

Настало время ужина.

Обезпокоенный отсутствием жены, де-Листаль решился сам пройти в ея комнату.

Он открыл дверь и вошел.

Комната была пуста.

Но на бюро граф увидел письмо на свое имя.

Почерк был Мариен.

Страшное предчувствие овладело им.

Прежде чем взять письмо, граф тщательно затворил дверь, потом подошел к бюро.

Он взял письмо и долго глядел на него.

Чего он боялся? он сам не знал. Тут была какая–то тайна.

Всего этого было уже черезчур много для болезненнаго и разстроеннаго страданиями графа.