Графиня Листаль

Тушар — так звали этого нищаго, был впрочем такого сложения, что должен был прожить сто лет. Чем жил Тушар? Каково было его прошлое? Что у него было? Этого никто не знал. Помнили только, что он уже давно жил в этой местности, занимая небольшую, стоявшую уединенно в лесу, хижину, говоря с тем и с другим, и иногда давая полезный совет, беря милостыню, когда ее давали, но никогда сам не прося.

Погруженная в свои мысли и удивленная тоном, которым графиня сказала последния слова относительно Мориса, Берта машинально пустила свою лошадь вперед, так что мачиха осталась в нескольких шагах сзади. Последняя, также, очевидно, не желавшая продолжать разговор, который был для нея, казалось, тяжел, остановилась перед нищем. Тушар при виде графини поднялся на ноги.

— Так рано уже на ногах, Тушар? сказала графиня, вынимая кошелек и ища в нем мелких денег.

Старик сделал шаг вперед, протянув руку.

— О! сказал он, этот холод для меня очень приятен и графиня хорошо делает, что пользуется такой погодой.

Графиня подала ему милостыню и хотела уже ехать дальше. Но Тушар, с шапкой в руке, не сходил со средины дороги.

— Берегитесь, сказала тогда графиня, лошадь может ударить вас.

— О, нет никакой опасности…. лошади знают меня. И животное не сделает зла такому старику как я.

Но делая это, нищий, казалось, повиновался какому–то тайному намерению. Он поспешно повернул голову. Берта исчезла за поворотом дороги.

— Графиня, сказал Тушар, не сердитесь на меня…. Но мне дано к вам поручение….

— Ко мне!

— Да, письмо….

В это–же время он вынул запечатанный конверт, который подал графине.

— Письмо…. ко мне? А кто вам дал его?

— Я не могу вам сказать, потому что это был человек мне совершенно неизвестный. Я сначала не хотел брать письма, но он очень настаивал, говоря, что это надо сделать для блага графини….

Г-жа Листаль взяла письмо из рук нищаго и с любопытством смотрела на адрес, на котором действительно было ея имя…. Она уже хотела сломать печать, как вдруг нищий поспешно остановил ее.

— О! не читайте теперь, поспешно сказал он… Мне строго наказывали, чтобы вы прочитали это будучи одна.

Графиня засмеялась.

— В самом деле, какая таинственность! Можно подумать, что это какой–нибудь роман. А кто вам отдал это письмо, мущина или женщина?

— Мущина.

— Молодой или старый?… Припомните хорошенько.

— Я еще не потерял памяти…. Сегодня утром ко мне постучался мущина, очень красивый, и когда я отворил, он спрашивает меня: "Тушар (я не знаю, как он узнал мое имя, и тем не менее, он его знал). Тушар, сказал он, знаете вы графиню Листаль? Да, отвечал я, это самая красивая и добрая дама во всей стране….

— Оставим эти похвалы, перебила его с некоторым нетерпением графиня.

— Вы меня спросили — я и говорю, как было дело. Незнакомец продолжал: Возьметесь ли вы передать ей письмо? Да, отвечал я, если это будет для нея услуга. — И для нея и для меня. После этого он дал мне новый экю в сто су. Я сейчас же вышел и отправился сюда, зная, что графиня должна проехать по этой дороге…. и я еще раз повторяю, что этот человек желал, чтобы вы не читали этого письма при ком нибудь…. Мое поручение кончено…. и если графиня не сердится на меня за это…

Графиня с любопытством разсматривала письмо.

— Это все, что вы мне можете сказать? Как он был одет? Не видали–ли вы его когда–нибудь прежде?

— О, я могу поклясться, что видал его в первый раз… Он был одет… видите–ли… как господин, который путешествует, через плечо у него была надета сумка.

— Это все?

— Все…

Графиня вынула из кошелька несколько серебряных монет и дала их нищему, он улыбнулся.

— Сегодня не дурной день для Тушара, сказал он, больше десяти франков за одно письмо.

— Я забыл сказать, прибавил он, видя что графиня хочет ехать, я забыл сказать, что незнакомец велел вам сделать то, что написано в письме… Впрочем, я повторяю только его слова… я не понимаю, что все это может значить….

— Хорошо, сказала графиня, вот Берта!

И сказав это, она поспешно сунула письмо в карман. Действительно, молодая девушка возвращалась назад. Она казалась очень взволнованной.

Старик сделал шаг назад и снова принял униженный вид, так что Берта не могла угадать ничего из того, что произошло между ними.

— Что с вами, дитя мое? вскричала графиня заметив волнение Берты. Вы совсем разстроены.

— О, нет, сказала краснея Берта…. я приехала только сказать, что в конце дороги я заметила….

— Что такое?

— Вы за это не сердитесь на меня и не будете сердиться на него за то, что. он меня любит.

— Хорошо, хорошо, я понимаю, сказала графиня улыбаясь и протягивая руку молодой девушке…. тот, кого вы увидели и чей вид вас так взволновал, был Морис Серван…

— Да, мамаша.

— Когда вы зовете меня мамашей, вы делаете из меня все, что хотите…. Я вижу, что мне придется кончить тем, что надо будет полюбить г. Сервана, для того чтобы доставить вам удовольствие…

— Как вы добры, сказала Берта, наклоняясь к графине, чтобы обнять ее.

— О, плутовка!

В эту самую минуту Морис подошел к дамам и низко поклонился им.

Он поспешил осведомиться о здоровье графини, удивляясь что она не боится подвергать себя утреннему холоду.