Графиня – служанка (СИ)

— Никогда не вини себя в том, какие решения были приняты другими. Я люблю тебя такой, какая ты есть, — сухие, шершавые кончики пальцев провели по моей щеке, а затем потрескавшиеся губы накрыли мои, даря всю нежность, которую их обладатель испытывает ко мне.

Сердце колотилось, словно бешеное, а внутри всё скручивалось узлами, вызывая трепет и вторя эйфории, разливающейся огненными потоками по венам. Мужская рука легла на мой затылок и принялась перебирать растрёпанные пряди. В ответ я обвила шею Эйдена обеими руками, пропуская между пальцев завитки рыжих волос. Кажется, мы оба получали от этих незамысловатых движений ещё большее удовольствие. Одарив друг друга напоследок лёгким поцелуем, чтобы перевести дыхание, никто из нас на этот раз не отстранился. Мы так и сидели, соприкоснувшись лбами и не желая разрывать телесный контакт.

Первой осмелилась нарушить молчание я, уловив, как едва заметно поморщился Эйден пошевелившись:

— Я совру, а потом буду ненавидеть себя всю оставшуюся жизнь, если скажу, что не люблю тебя, Эйден Морлей. Спасибо тебе и твоему другу, что вылечили, но тебе самому нужна помощь. Только лекарств не осталось… Их все уничтожили…

Эйден снова прижал меня к себе и поцеловал в лоб:

— Со мной всё будет в порядке. А вот инквизиторы на этот раз сильно перегнули палку, сотворив это вот всё. Я, как услышал от одного из них, что ты сильно обгорела, едва с ума не сошёл, сразу сюда рванул, как только отпустили.

На душе снова потеплело, но тревога всё не отпускала:

— Это не они. Точнее, они, но по указке Бриза. Он обвинял тебя в воровстве и измене королю, был абсолютно уверен, что стены инквизиции ты не покинешь никогда. А ещё он врал, много врал… Эйден, Бриз ведь снова может натравить на тебя инквизиторов, и они снова придут за тобой…

— Не придут. Все обвинения сняты, хотя на это и понадобилось больше трёх дней. Свою верность и преданность Его Величеству я доказал. Я больше вне подозрений.

У меня внутри всё похолодело, а по спине потёк холодный пот:

— Три дня?

— Почти четыре. Не знаю, как ты с такими ожогами продержалась столько времени… Я боялся опоздать. Ты — самое дорогое, что у меня есть, Лара. Дом разгромили в тот же день, когда меня арестовали по пути во дворец?

Я кивнула. Эйден выпустил тоненький поток магии, заскользивший по мне, словно юркая змейка, а затем выругался.

— Сейчас я не смогу достать ни еды, ни одеял, ни прочего — ночь на дворе.

— Они и деньги все унесли…

— Это как раз-таки не проблема. Никогда не держу сбережения в одном месте. Прости, но эту ночь нам придётся провести на этом тюфяке. Не будешь против приютить меня, Лара? — Эйден виновато улыбнулся и замер, ожидая моего ответа.

— Ты что, думал, я тебя заставлю спать на полу? Ещё и после того, что сотворили с тобой инквизиторы?

Эйден сжал мои ладони между своими и прикоснулся к торчащим наружу кончикам пальцев поцелуем:

— Я просто не хочу допустить ошибку, из-за которой ты можешь меня оттолкнуть. Если не считать периода, когда был не в себе из-за чар отворота, то никогда не принуждал ни к чему девушек и женщин и не вынуждал их пойти против самих себя.

— Не надо, не напоминай. Пожалуйста. Места, конечно, маловато, но я думаю, мы сможем уместиться, чтобы не свалиться в щепки.

— А вот убраться бы не мешало. Посиди пока здесь, но с места не двигайся.

Эйден встал с лежанки и вышел на середину гостиной. Неожиданно его внимание привлекло что-то возле порога, наклонившись, он поднял с пола какой-то узелок.

— Вот хитрец предусмотрительный! А ведь даже словом не обмолвился. Похоже, что вопрос с ужином решён, — передав мне находку, Эйден вернулся на прежнее место.

Закатав рукава, он чуть расставил руки в стороны, сжал кулаки, а затем резко разжал пальцы, с которых сорвались огненные смерчи, закружившие по помещению, но не касавшиеся очертаний матраса. Впервые в жизни я увидела горящие оранжево-красным пламенем глаза Эйдена. Это пугало и завораживало одновременно. Вены под бледной кожей вздулись, становясь похожими на вулканические разломы, в которых текла лава. Всего какая-то пара минут, и всё было кончено. Едва остатки пепла осели на пол, как быстрым поворотом кисти серая хмарь отправилась в камин, оставив абсолютно чистые доски под ногами. Эйден потёр по очереди свои запястья, на которых не осталось и следа от ран:

— Как видишь, теперь я абсолютно цел и невредим.

— А…

— Потом, Лара. Я не прощу себе, если тебе в очередной раз из-за вынужденного голода станет плохо.

Глава 59. Вечер секретов

Эйден присел рядом со мной и развязал узелок, в котором оказалась фляга, головка сыра, колечко колбасы и небольшой каравай чёрного хлеба.

— Подожди, я сейчас нож принесу, он, конечно, сильно погнут, но хотя бы что-то способен разрезать, — я дотронулась до его правой руки, вроде как останавливая, а на самом деле проверяя, что действительно от ран не осталось и следа. Кто знает этих магов, вдруг иллюзию набросил, чтобы меня успокоить.