Графиня – служанка (СИ)

— Понятия не имею. Продукты были свежие. Ничего дополнительного, кроме воды, соли и перца в суп не добавляла. Не имею привычки портить еду. Если то, из чего приготовлена пища, не было испорчено, значит, съедобно. Я всегда руководствуюсь этим правилом, оно меня ещё никогда не подводило.

Эйден принюхался, а затем, зажмурив глаза чуть отхлебнул из половника.

— Еду нужно было подать в столовую.

Хорошая, вообще-то, идея, так как там было намного светлее, чем на кухне. Там щи заиграли бы ещё ярче всеми оттенками фиолетового.

Я повесила полотенце обратно на крючок:

— Когда я спрашивала, какими будут мои обязанности, то чётко услышала, что только уборка и готовка. Ни о каком прислуживании за столом речи не было. Стало быть, вы обманули меня, Эйден Морлей. Я же в разговоре с вами была честна. Видимо, напрасно. Пойду грязную воду вылью и тряпку выполощу. Это входит в те условия, которые были озвучены.

Ответа дожидаться не стала, просто ушла в подсобку. Возвращаясь в свою комнату, с удовлетворением заметила, что на кухне закрыты ставни, а дверь лишь чуть-чуть приоткрыта. Что могу сказать… Темнота — друг молодёжи. Почти интимный ужин, пардон, обед. Правда, без свечей. Хотя я бы ему их предложила. От геморроя, с перцем. Через какое-то время сверху послышался страшный грохот, а затем ругань. Упс, кажется, Эйден познакомился с мыльным ковриком. Я подошла к своей двери и на всякий случай закрыла её на задвижку. Жаль, засов не был предусмотрен. Меня бы толстый дубовый брус, лежащий в прочных железных скобах сейчас больше устроил. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем в коридоре раздались шаги, а затем ручка двери повернулась вниз.

Глава 33. Война молчаний

Я сидела на кровати, забравшись на неё с ногами, и смотрела, как дёргается ручка. Было ли мне страшно? Нет. Заперлась не потому, что боялась Эйдена, а чтобы показать своё желание остаться в одиночестве. Вести душеспасительные разговоры или выяснять отношения не было никакого желания. Мне достаточно пока было того, что Эйден подтвердил мои предположения насчёт расширения круга обязанностей. Если так и дальше пойдёт, то сбудутся все мои опасения по поводу возможной встречи с «дядюшкой Дереком». Если бы с Эйденом были хотя бы одного круга, можно было попытаться поговорить на равных, а так он видит во мне лишь нищенку-бродяжку, которую решил приобщить к нормальной, с его точки зрения, жизни. Вот надо же было мне так вляпаться?!

— Лара, открой. Я хочу с тобой поговорить.

Собственно, вот то, о чём и думала. Ни тебе «пожалуйста», ни постучать в дверь вместо того, чтобы дверь ломать. Я мысленно досчитала до десяти, а затем спустила ноги на пол, нашаривая туфли. Уже поправляя платье, вспомнила, что оставила передник на кухне. Значит, придётся всё равно выходить. Я отщёлкнула задвижку и открыла дверь:

— Я так понимаю, что можно уже идти мыть посуду? Сейчас займусь.

Вот только проскочить мимо Эйдена не вышло. Он мало того что перегородил собой почти весь дверной проём, так ещё и удержал, схватив чуть повыше локтя.

— Лара, давай поговорим.

— О чём? Вас не устроила приготовленная мною еда и качество уборки. Извините, как умею, так и выполнила указания.

— Просто не стоило так сильно разливать воду…

— Я уже сказала: по-другому отмыть полы в вашем доме я не знала как. Обед приготовила из того, что было. Мне нечего добавить. Отпустите меня, пожалуйста, иначе остатки еды прилипнут к тарелке и супнице. Тогда их отмыть будет сложнее, и времени займёт больше.

Не знаю, чего от меня ожидал Эйден, но явно не спокойного тона. Моё поведение явно сбило его с толку, поэтому он отпустил мою руку и отошёл в сторону. Даже ни словом не обмолвился, о чём хотел поговорить. На кухне по-прежнему было темно, поэтому пришлось очень осторожно пробираться к окну, чтобы ничего случайно не опрокинуть и самой не убиться. Как-то не хотелось приложиться виском об угол стола. Наконец, я смогла нащупать крючок на внутренних ставнях и распахнуть их. От резкого перехода из темноты на свет на мгновение ослепла и потеряла ориентацию в пространстве. Хорошо хоть успела ухватиться за подоконник. Даже в голове зашумело: видимо, это всё ещё отголоски перенесённого сотрясения. Проморгавшись и проверив, что крепко стою на ногах, я повернулась к столу, на котором стояли абсолютно пустая посуда. Ну если не считать пары капель бульона в половнике да нескольких кусочков капусты, прилипших к стенкам супницы. Надо же, странного оттенка щей Эйден испугался, однако смёл всё подчистую.