Графские развалины

Участок Ермаковых резко отличался от соседских. После того как родители переехали в Гатчину, Козырь решительно ликвидировал все грядки с капустой-морковкой, парнички и прочие компостные кучи. Плодовые деревья и ягодные кусты, правда, уцелели, и в дополнение к ним появился перед домом небольшой альпинарий. Большую же часть бывшего огорода ныне занимала обширная не то лужайка, не то газон, — с парой затейливо выгнутых мощеных дорожек и небольшим декоративным водоемом.

Именно на эту лужайку-газон и показывал Пашка:

— Смотри! Во-он там, у ограды, начинается…

Это был след. Из мягкой черной земли лужайки едва пробивались — не совсем по сезону — зеленые ростки травы. И цепочка смазанных отпечатков получилась вполне отчетливая. Неведомый гость шел не по прямой траектории, но и извилистые дорожки проигнорировал. Ближе к дому, где мягкая земля заканчивалась и начинался обычный здешний суглинок, след обрывался.

Увиденное Кравцова не шокировало.

— Ну и что? — сказал он. — Полюбопытствовал кто-то из соседей, как ведет хозяйство бизнесмен Ермаков. Наверняка за тобой тут многие наблюдают исподтишка, и весьма пристрастно…

— По ночам?

— Этому следу вполне может быть дня три-четыре — с последнего дождя. Ты давно сюда в последний раз заглядывал? А заглянув — мог и не заметить.

— В том-то и дело, что заглядывали мы сюда вместе с Наташкой вчера вечером, буквально перед твоим приходом. У меня тут никак газон путевый не получался — все бурьян лез, лопухи… Пришлось какую-то специальную травку выписывать, канадскую, якобы растет густо, плотно, не вытаптывается и при этом не вырастает выше семи сантиметров, никакие косилки не нужны… Нынешней весной засеяли — вернее, Наташка занималась, а вчера вместе смотрели, что получилось… Не было следа. Голову на плаху кладу.

Это меняло дело.

— Думаешь — он? — спросил Кравцов вполголоса, чтобы не услышал держащийся в нескольких шагах телохранитель.

— Думаю, да… — так же тихо сказал Козырь. — Посмотри, где через ограду перелез — и от фонаря далеко, и из соседских окон не видно. И к дому шел не прямо, а зигзагом, от укрытия к укрытию…

Только что взошедшее солнце заливало сад, и цепочка следов не казалась чем-то загадочным или страшным.

Кравцова, спавшего сегодня мало, взбодрила пешая прогулка на рассвете. Странность произошедшего он заметил сразу. И тут же решил её прояснить:

— Паша, ты ведь мне позвонил, когда лишь светало… Не понимаю: ты что, едва забрезжило, вышел сюда для утренней проверки газона?

— Именно так, — согласился Козырь. — Потому что…

Он объяснил: встал сегодня рано, наметил кое-какие дела в городе, хотел пораньше выехать и пораньше вернуться. Пока закипал кофе, решил расставить по местам альбомы с фотографиями — вчера, восстанавливая порядок после застолья с Кравцовым, положил их стопкой у шкафа. Одного альбома в стопке не оказалось. Был — и не стало. Лежал в стороне, на подоконнике. Причем раскрытый… В доме кто-то побывал.

— Ты не ошибся? У вас ведь этих альбомов…

— Тот приметный, единственный, — старый, в кожаной обложке с тиснением. Девяносто первый и девяносто второй годы. Ну когда мы с Наташкой уже… А заканчивается нашей свадьбой. Хорошо помню — лежал он в стопке, внизу.

— Может, Наташа…

— Я лег последним. Спим мы вместе. Ночью она не вставала.

Кравцова неприятно резанули последние слова Пашки. Хотя спать вместе женатым людям вполне естественно… Про детей и охранников он не стал и спрашивать — и те и другие могли, конечно, не пойми зачем заняться глубокой ночью изучением фотографий, а потом не признаться в этом, — но как тогда объяснить следы в саду? То есть сам-то Кравцов отнюдь не уверовал в воскресшего маньяка, охотящегося на Пашку с холодным оружием, и мог бы придумать массу объяснений и следам, и оказавшемуся не на месте альбому, и даже убитой собаке… Но Козырь зациклился на своей навязчивой идее — и слушать эти объяснения не станет. У него уже есть готовый ответ, и все сомнения он толкует в его пользу. Кравцов и не собирался разубеждать Пашу. Вдруг действительно… Лучше перебдеть…

— Что думаешь делать? — спросил Кравцов, решив условно принять Пашин постулат. И кивнул на «студента», который стоял поодаль, подставив лицо солнышку и положив руку на кобуру. — На твоих орлов, как я понимаю, надежды мало? Проспали, небось?

— Не похоже… Я встал, на вид все в порядке: служба идет, парень на посту, носом не клюет, сменились вовремя, ничего подозрительного не видели, не слышали… А что думаю делать…

Козырь помолчал — похоже, окончательно обдумывая какое-то решение. И сказал:

— Привезу из города одного человека. Профессионала. Профессионального охотника на людей. Влетит оно, конечно, в копеечку, он и так-то берет за свои услуги безбожно, а если еще придется срочно бросать какой заказ… Но дело того стоит. Пора кончать с этим ночным ниндзей.

— Надеюсь, «охотник» — это не киллер мафии?