Графский венец (СИ)

Дыхание Марии вдруг застыло. Она медленно перевела взгляд на небо. Серое… Нет там ничего… Оно уже оплакивает её судьбу мелким дождём… Что видит Мария? О чём думать? Среди пустоты и страха, и отсчёта последних секунд жизни, она попрощалась с родными, а среди облаков, этих чёрных, быстро проплывающих, привиделся напоследок образ Виллиама…

Упрямый образ преследует, а любовь душит и не даёт забыть его. Не получается избавиться, а желать его — нет сил прекратить… Слёзы так и текли по щекам Марии. Жить вот так, тем более с любовью, которую не дать, которую надо как-то в себе оставить, не хотелось…

Закрыть

«Да», — усмехнулась в себе Мария. — «Ему уже дарят любовь… Я лишняя… Я везде лишняя… Какой толк от меня?… Я всё не так делала, не в то верила и не так поступала… Я поняла, куда судьба меня ведёт, или… бог… Ухожу…»

— Прими, Астарот, невесту! — донеслось последнее предложение из давно продолжающейся речи Ингрид, которую Мария не слушала, погрузившись в себя, в прощание с жизнью.

В этот момент позади, откуда-то издалека, налетела стая воронья. Она надрывно кричала, а палачи рядом сразу взмахнули топорами. Мария зажмурилась, и… всё стало тихо…

Глава 53 (родные!.. домой…)

Закрыть

Вновь, но с большей силой, закричавшая стая воронья заставила Марию вздрогнуть и открыть глаза. Птицы налетали бесконечным потоком и в считаные секунды накинулись на палачей, Ингрид, Бьорна и старуху — всех, кто в этот момент был позади Марии на мосту.

Прижавшись к подушке с короной, которую держала, Мария застыла. Вороньё, крики, визг позади и усиливающийся ветер с дождём навевали ужас. Мария не смела двигаться. Страх заставил тело оцепенеть и ждать участи.

Уставившись мост, который стал рядом опускаться, на ворота, которые вдруг стали открываться, скрипя ржавыми петлями, Мария застыла… По дороге от леса напротив показались всадники… Их было всё больше и больше, и вдруг… У плеча Марии на каменное ограждение у рва сел ворон. Тот самый, знакомый, дорогой ворон, кто поддерживал и помогал!

Мария с замиранием души на него оглянулась. Ворон прокричал: «Врангель!»… Мария невольно выпрямлялась. Сознание отключалось от того, что происходило…

Закрыть

Оглянувшись, Мария застыла в ещё большем шоке… Родные!.. Она задержала дыхание от нахлынувшего в душу счастья. С тем, что узнала родителей и Павла с Лидией, к ней волной вернулась вера на спасение и продолжение жизни. Жить! Да, всё-таки она хотела жить! Пусть в горе, пусть без любви…

Увидев выехавшего верхом рядом с родными Нильса, Мария сразу поняла многое: вот, кто помог, кто всех сюда вовремя привёл… Лишних слов не нужно было. Родные прибыли по старому мосту за замком, а подмога отсюда — со стороны леса…

Бросившиеся к Марии родители ту же подхватили её под руки и заключили в крепкие объятия, полные любви и беспокойства за её сохранность. Не важно уже ничего — лишь бы жила! Мария так и прижимала корону с подушкой к груди, слёзы текли, поцелуи родителей ощущались на её щеках, а взгляд… Взгляд Марии вдруг заметил среди мимо промчавшихся к замку всадников спустившегося со своего коня Виллиама…

Мария тут же отступила от родителей. Они молча оглянулись на Виллиама. Слабея в ногах, Мария же не смогла устоять и опустилась на колени, разрыдавшись, прижимая корону с подушкой и уставившись на кинувшегося к ней Виллиама.

Он немедленно отбросил подушку и корону в ров, а сам помог Марии встать и, не выпуская одной рукой из объятий, подал белоснежный платочек. Виллиам не говорил ни слова. Его печальный, глубокий и такой тёплый взгляд говорил о многом, как бы Мария внутри ни металась от всего, что снова мучило: «Он женат… Но он здесь… Как смотрит! Он держит меня! Я не смогу без него…»

Мария с тревогой взглянула на нежно улыбнувшихся в ответ родных.

— Едем домой, — молвил отец, а брат кивнул в сторону замка.

Мария оглянулась, а там стояло уже несколько чёрных карет и гвардейцы, с которыми приехали родные. В кареты усаживали одного за другим людей Бьорна, старуху, самого Бьорна и Ингрид…

— Ты их больше не увидишь, — сказал Павел.

— Как? — смотрела Мария на каждого, а матушка с Лидией, видя её вновь вырвавшиеся на волю слёзы, повели скорее прочь.

— Домой…. всё будет хорошо теперь…. забудем всё, как кошмарный сон, — приговаривали нежно они. — Дома всё расскажется… Всё…

Мария один раз оглянулась: когда садилась в их фамильную карету графства Аминовых. Та стояла у дороги у леса, и их личный кучер ласково улыбался, тоже радуясь успешному завершению событий. Позади же, на мосту, Виллиам так и оставался стоять.

Он смотрел ей вслед, беседуя с её отцом и в чём-то с ним соглашаясь. Они пожали руки и разошлись… Виллиам ушёл к замку, а отец с Павлом сели вновь верхом и скоро уже ехали позади кареты. Мария то смотрела на окно, то на матушку и Лидию, сидевших с нею рядом и обнимающих.