Грайлок - мир грехов

Над полем протрубил одинокий рожок, и кавалерия Джеда устремилась в атаку. Тяжелое бряцание брони, стук копыт… потом рыцари и латники подняли крик, они орали собственные девизы, выкликали имя своего лорда и еще ревели: "Империя! Джагайя!" Поле было ровным, лошади набирали разгон, за полсотни шагов до лощины они уже неслись галопом. Всадники склонили копья, и ореол удлиненных огоньков, сиявший над рядами кавалерии, разом потух. Проорав напоследок девизы, всадники врезались в строй жрецов, взметнулись обломки копий, заорали первые раненные. Отряд красных держался стойко, но несущаяся галопом конница смела и раздавила центр их построения, люди Джеда пробились сквозь лощину, потом справа и слева на них, сломавших копья и потерявших разгон, бросились горожане, поджидавшие за холмами. Сверху на всадников обрушились стрелы, но не так уж густо, потому что ополченцев, занявших гребни холмов, атаковали наемники. Наступать по склону снизу было тяжело, солдаты не могли преодолеть расстояние, отделявшее от врага, бегом, однако шагали они храбро и бойко. Стрелки развернулись против них, но наемники, неся потери, прошли по склонам, наверху началась рукопашная.

Вслед за наемниками на холмы поднялась конница Аганея и младшего Гройза, закипела общая свалка. Рыцари в броне врезались в строй плохо вооруженной пехоты и продвигались в этой густой толпе, оставляя позади кровавые борозды. Вслед за ними ломились латники и наемники. Вентайн послал отряд кавалерии на помощь лорду Джеду, увязшему в распадке, там всадникам противостояли лучшие бойцы Лайвена, и Джед, при всем его яростном задоре, никак не мог продвинуться.

- Ага! - крикнул Вентайн. - Они сломлены!

Против Джеда горожане еще держались, но с холмов их уже теснили.

- Я знал это заранее, - буркнул Тень. - Можно подумать, у лайвенских бедолаг был хотя бы крошечный шанс…

На фланге пришла в движение конница Уолдора, до сих пор лорд оставался далеко справа и позади, теперь он повел вассалов в обход холма, чтобы перехватить бегущих лайвенцев. Те пока что держались, пятились под тяжелым напором, но сохраняли подобие строя… однако уже стало ясно, что вот-вот ополчение обратится в бегство. Непривычные к бою простолюдины не продержатся долго.

- Тень, держись со знаменем поближе! - рявкнул император. - Люди, за мной! Джагайя!

Он рванул из ножен старинный клинок, описал острием круг над плюмажем шлема и пришпорил коня. Тень поскакал следом, смутно ощущая, что вокруг него происходит нечто непонятное. Кроме него никто не испытывал сомнений, вассалы Вентайна орали и потрясали оружием, спеша присоединится к свалке и урвать свою долю чести и развлечений. Куда как весело будет топтать дерзкую чернь, вообразившую себя воинами…

А Тень скакал за Вентайном и не мог понять, почему знамя стало таким тяжелым, и почему клинок в руке Вентайна больше не сверкает. Небеса над бранным полем быстро темнели, поднялся холодный ветер, он развевал имперское знамя и рвал древко из рук. Расшитое гербами полотно над головой Тени хлопало и трещало, порывы упругого холода налетали один за другим, как морские волны, но занятые убийством люди были слишком увлечены, чтобы заметить перемены в небе.

Вентайн мчался, подняв над головой древний клинок. Рот его был раскрыт, но собственного крика император не слышал - гремели доспехи, тяжело ударяли в землю копыта, грохотала сталь доспехов, рядом с ним и позади него кричали рыцари и оруженосцы, а впереди шла битва. Взлетали окровавленные клинки, палицы с треском обрушивались на окованные сталью щиты, дико вопили раненные, и ржали кони. В прорезях забрала Вентайн видел скачущую вверх и вниз картину побоища, и ему казалось, что разом все предки - разбойники, завоеватели и покорители - ожили в нем и жаждали новой крови и новых побед.