Грайлок - мир грехов

На флангах северяне уже побежали, но в центре продолжалась схватка. Император влетел в месиво из человеческих и конских тел, разглядел пятящегося горожанина, тот закрывался большим неудобным щитом и тыкал перед собой сломанным копьем. Вентайн, злобно хохоча, развернул коня, сбил лайвенского олуха с ног, ударил следующего. Ополченец неловко заслонился секирой на длинной рукояти, под остро отточенным лезвием меча древко секиры разлетелось на куски, и тут же горожанина пронзил копьем латник, скакавший следом за Вентайном. Подобный Солнцу ощутил раздражение - он сам хотел зарубить пешего мерзавца, но, подняв голову, увидел плотную колышущуюся массу человеческих тел. Среди темных плащей мелькали красные пятна - жрецы! Императору захотелось зарубить красного жреца, и он устремился туда, где заметил их накидки. Люди и куски оружия разлетались с пути Вентайна, он рубил, его конь сбивал грудью горожан с ног. Кого-то Вентайн огрел по макушке щитом, его меч уже покраснел от чужой крови. По спине струился пот… а потом в лицо пахнуло ледяным холодом. Струйки морозного дыхания, как кинжалы пронзили прорези забрала, и конь под императоров тоскливо взвыл. Иначе, как воем, нельзя было назвать этот печальный стон. Конь раньше всадника почуял холод греха, окутывающий поле битвы.

- Бежать! Бежать! - на разные голоса закричали справа и слева. Вентайн разглядел сквозь забрало седого горожанина с серебряной цепью поверх кольчуги, тот ослеп от крови, заливающей глаза - это ему досталось умбоном императорского щита по башке. Седой метался, бестолково размахивал руками - оружие он потерял - и вопил:

- Начинается! Кайл сказал: бежать к Лайвену! Вот оно!

Холод начал проникать под доспехи, Вентайну показалось, что пот на спине превращается в лед, его собственное дыхание вырывалось изо рта паром, с темного неба просеялся легкий снежок.

Горожане побежали. Вентайн натянул поводья и опустил дымящийся красный меч. Еще крепче повеяло морозом, император увидел, как разбегающиеся лайвенцы спотыкаются, падают, пытаются ползти прочь… и застывают, будто обращенные в камень. Вокруг на припорошенную снегом землю опускались рыцари и латники, Тень выронил знамя и обеими руками обхватил шлем… из-под забрала раздавался тоскливый стон.

Конь императора тяжело опустился на колени, стал заваливаться набок… император задергал ногой, чтобы освободиться от стремени, не успел, он и конь вместе повалились, ногу придавила неподъемная тяжесть, и Вентайн ощутил невероятную, смертельную усталость. Глаза закрывались сами собой, в мозгу билась единственная мысль: "Я устал, мне нужно отдохнуть, немного поспать, немного, немного, немного…"

На груди под доспехами зашевелился теплый ком, волна жара прокатилась по телу, Вентайн вскинулся и ощутил, что Отец-Солнце дрожит на цепи, сон стал отступать, потом императора приподняли, рванули, с него содрали нагрудник… Перед глазами закачалось лицо, сквозь пар, летящий изо рта, и снег, мерно сыплющийся с неба Вентайн не мог различить черты… К тому же при падении шлем сместился, забрало оказалось правей, чем полагается. Лицо казалось знакомым, очень знакомым…

Он зашарил рукой вокруг себя, но дедовского меча не было - отлетел, когда Вентайн рухнул вместе с конем. Император приподнялся, чтобы вытянуть кинжал - его толкнули на землю, в прорезях перед глазами он наконец-то разглядел лицо - но это был не человек. Сам Отец-Солнце, металлический диск с грубо отчеканенными чертами глядел на поверженного Вентайна. Кровь разбойников и императоров вскипела в замерзающих венах, Вентайн заорал, раздирая остывшие легкие, и ударил кинжалом в солнечный лик, ставший вдруг ненавистным… Острие поразило Отца-Солнце в левый глаз.

***

Колокола над Лайвеном давно стихли. Некому было звонить, да и незачем. Городское ополчение ушло к Дерикову Раздолу, ушли мужчины, а женщины остались ждать, надеяться и молиться. Им уже было известно, что император оставил лагерь на побережье и движется к городу. У него большое войско, закованные в сталь рыцари и беспощадные наемники с юга. Мужчинам Лайвена нечего противопоставить такому врагу. Спасет лишь помощь свыше, а поэтому то и дело какая-нибудь из женщин, стоящих на городском валу, оглядывалась на башню золотого мага. Громада из серого камня возносилась к небу, как прежде, холодная и безгласная. И кристалл на верхушке сиял, как обычно, вбирая праведное тепло Солнца и разливая благодать по окрестным землям.

Сегодня от золотого мага ждали куда больше. Почему поверили мальчишке Кайлу? Почему понадеялись на помощь мага, безучастного к делам земли, которую он обогревает? Просто потому, что больше не на что было надеяться, и больше некому было верить. Женщины, дети, дряхлые старики - все теперь толпились на южной окраине Лайвена и с тревогой спрашивали женщин, взошедших на вал, не видать ли чего на дороге? Ожидание тянулось, оно казалось невыносимым.