Грайлок - мир грехов

- Следов много, - буркнул Гейт. - Вы пока без опыта, сидите здесь, целей будете. Мне люди понадобятся, когда вражцы нагрянут.

Но все-таки разрешил иногда ходить с патрулем. На следующий день новобранцы снарядились на выход. Морт напялил тяжелую меховую куртку и сапоги, повертелся в неудобном тяжелом снаряжении.

- И как же я буду копьем орудовать? В этой броне не развернешься.

- Жить захочешь - развернешься, и очень быстро, - пообещал Сопляк. - Я тоже думал, как же… а как волки наскочили, так само собой все вышло. Главное, первому их заметить.

Парень вдобавок к обычному снаряжению обмотал лицо шерстяным шарфом. "Чтобы сопли не замерзли", так объяснил Эдрик.

Следов под деревьями и впрямь было много. Отпечатки тянулись вокруг заставы на порядочном расстоянии, будто звери обходят человеческое жилье стороной, приглядываются и принюхиваются. Ветеран зимней стражи по имени Лерч объяснил так:

- Передовые пришли. Поэтому следы одиночные. А когда объявится стая, отпечатки так друг на друга налезать станут, что не разберешь, сколько тварей, и куда неслись. Бывало, выйдешь на поляну - а она вся утоптана, будто ледяные бесы на ней плясали. У северной заставы уже, небось, началось, скоро и к нам доберутся.

- Скорей бы, - протянул Эдрик, - а то скучно становится.

Лерч с Сопляком поглядели на парня как на умалишенного, и Морт тоже не поддержал приятеля. Он знал, что Эдрик сговорился с лайвенскими скорняками насчет поставок шкур, ему не терпится заполучить первую добычу. Морта трофеи не интересовали, он надеялся, что приключения в зимнем лесу подстегнут память, помогут припомнить хоть что-то, но надеялся напрасно.

Гейт поручил им пройти на юг и поглядеть, как замерзает море у берегов. Дорога была знакома, Морт заново отыскивал присыпанные снегом приметы. Сопляк остановился, чтобы высморкаться в снег, ему на голову свалился с дерева снежный ком. Парень торопливо посторонился, но все же недостаточно проворно - Морт едва успел заметить полет тонкого серебристо-серого тела и вскинул копье. Прежде чем он сам сообразил, что происходит, тяжелый удар отдался в плечо, древко с треском вывернулось из неудобных толстых рукавиц, Сопляк повалился в снег, перекатился и на четвереньках пополз в сторону, даже не пытаясь поднять копье.

Морт с удивлением глядел на собственное оружие - его копье лежало в снегу, а наконечник проткнул что-то серое, дымчатое. Зверь бился в снегу, вздымая вокруг себя тучу белой пыли, обильно запятнанной кровью. Во все стороны летели брызги и комья снега, умирающая тварь завывала и визжала. Лерч широко размахнулся, перехватив свое оружие поближе к наконечнику и, как дубиной, ударил древком в красно-белый вихрь, зверюга взревела. Подскочил Эдрик и тоже врезал древком. Они не хотели больше портить мех - зверь умирал, и теперь его нужно было просто забить, чтобы скорей покончить с делом. Когда тварь ослабла и стала дергаться не так яростно, Морт ухватил дрожащую рукоять копья и дернул. Наконечник вышел с хрустом, за ним выстрелила густая красная струя. Тварь затихла и мелко дрожала в развороченном сугробе среди красных брызг, плавящих снег.

Эдрик осторожно приблизился и развернул копье наконечником от себя.

- В глаз, - посоветовал Лерч. - С тебя причитается за шкуру. Мне, и Морту тоже.

Когда Эдрик добил зверя, Сопляк решился подобрать оброненное копье и наконец высморкался. Морт оглядел добычу - дикий кот, очень крупный. Лерч с Эдриком, не теряя времени, стали обдирать добычу. Сопляку с Мортом пришлось стоять над ними и следить, чтобы на запах не сбежались еще какие-нибудь хищники. Когда закончили, Лерч скомандовал:

- А теперь ходу отсюда! Приказ нужно исполнить, к морю мы сегодня все-таки выйдем, но обратно пойдем другой дорогой. Сюда три дня ходу нет.

Морт понял, что имел в виду солдат - сюда приходить нельзя, пока ободранную тушу не сожрут. Эрик перекинул свежую, истекающую кровью шкуру через плечо, теперь он старался держаться посередине маленького отряда, и они двинулись к морю. С добычей шагали быстрей, а ветер крепчал и крепчал. На головы валились целые сугробы, деревья раскачивались и скрипели. Когда перевалили гребень холма, Морт увидел, что море бушует. Издалека, от самого горизонта к берегу катились волны - широкие, мощные. Северный ветер срывал с них пенные шапки, морщил пологие бока, волны рвались и лопались под этим напором, но упрямо продолжали свой безнадежный бег, чтобы разбиться вдребезги о скалы. Лед не мог встать, весь берег был усыпан белыми обломками. Ослабевшие, раздробленные валунами волны ударяли в них, заставляли шевелиться, подпрыгивать и ползти по гальке… Море шумело и ревело, прибой мерно громыхал о камни, обломки льда скрежетали и переворачивались.

- Буря начинается! - прокричал Лерч, с натугой перекрывая шум неспокойного моря. - Нужно домой!

Они двинулись вдоль берега, потом свернули на север, чтобы обойти место, где убили дикого кота. Морт, поглядывая по сторонам, думал о ревущем море. Нет, и шторм не смог пробудить его память, ничто в душе не шевельнулось при виде буйства стихии.