Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

Демонстративно избыточный повтор частицы бы выдвигает на первый план изображение тщетности желаний:

как бы

объяснить бы чтобыстало бы понятно всё быкак бы всё понять бы чтобысмог бы объяснить бы всё бы

Борис Гринберг. «Поэма ни о чем»

[710].

Поэты дублируют частицу, помещая ее и в постпозицию, и в препозицию глаголов. Актуализация повторяемой частицы особенно выразительна в начале предложений и строк, где частица вопреки норме может становиться ударной:

Был бы

поэт нормален – так нет,качал он права и ворчал,
вечные жалобы,
а не мешало бы
выбрать укромный причал
<…>
бы в рот бы воды,бы замел бы следы,бы залег бы на дно глубоко…беды избежал бы,
стихов нарожал бы,
бы козье бы пил молоко,

бы

идол бы в гроб,в чеснок и укроп —
в египетских мумий бальзам,
поэт неубитый бы стал знаменитый бы,в это не веря глазам,

новый костюм бы

в самый тюм-тюм бы,
тысячу новых личин
бы дали поэту, которого нету
в живых по ряду причин…

Юнна Мориц. «Речка во мглу»

[711].

В таких случаях проявляется историческая память слова: форма аориста 2‐го и 3‐го лица от глагола быти, входившая в состав плюсквамперфекта, при распадении системы глагольных времен, постепенно утрачивая изменяемость, иногда употреблялась в одном высказывании дважды – и как частица, и как глагол.

В стихотворении Юнны Мориц хорошо обыгрывается плеонастическое бы и препозитивное бы: на частицу, обозначающую не реальность, а только желательность действия, переносится основная смысловая нагрузка. На стыке строк стихов нарожал бы, / бы козье бы пил молоко две частицы бы находятся в непосредственном контакте. Концентрация частицы в тексте создает эффект передразнивания.

Частица бы организует аллитерации, в том числе бубнящий повтор как средство стилистического снижения:

Я как вспомню ревность, мальчик: она с другим,
и вижу, что они делают, мальчик, – страшней, чем смерть.
<…>
Да горит тот прóклятый год в необратимом огне,
о, во веки вечные, с ненавистью моей. – С такой,
что, когда бы не сделал небывшим бывшее Всемогущий, мне
бы пришлось, бы-бы, бы-бы-бы

, это сделать своей рукой.

И когда бы нынче мы пахотой с ней занимались, и соль

разъедала бы спины наши, плечи, мальчик, лобки и лбы,
и она меня спрашивала бы, пахотно ль, хорошо ль,
как тогда, сослагательно выл бы в плечо ей: бы-бы-бы.

Владимир Гандельсман. «Из Катулла»

[712] ;

Внучка сидит на докладе, пальцы у ней в шоколаде.
Нервы у внучки ни к черту, ходит и плачет о чем-то.
Думает: «Бабка скучает». Думает: «Дедка в печали».
Снег на крылечке растает. Думает: «Я обрастаю».
Я прорастаю сквозь залежь, бабушка, надо мне замуж.
Надо мне деток и мужа, только похуже, похуже.
Толстого, злого, заику, в тундру, в землянку, заимку.
Жил бы

борзыми щенками, тряс бы большими щеками,Лапал бы девок за ляжки, горькую пил бы из фляжки,звал бы корявой кобылой – я бы тебя позабыла.

Аля Кудряшева. «Снова current»

[713] ;

сны в ближайшее время
сон в ближайшее мгновение
тело было бы

тоже наверноено навернулось бы
и не вернулось бы
неверное
кабы каабы бы бы
черный квадрат

Гали-Дана Зингер «сны в ближайшее время…»

[714] ;