Грамматика фантазии. Введение в искусство придумывания историй

для рук. Дело в том, что этот человек ходит на руках. А ногами он

ест и играет на аккордеоне. Это - "человек наоборот". Он и говорит

все наоборот. Воду называет хлебом, а глицериновые свечи лимонными

леденцами...

Пес не умеет лаять. И думает, что его научит лаять кот; но

кот, конечно, научил пса мяукать. Потом пес пошел к корове и

научился мычать: му-у-у!..

Лошади захотелось научиться печатать на машинке. Несколько

дюжин пишущих машинок изуродовала она копытами. Пришлось соорудить

ей пишущую машину величиной с дом, и теперь она на ней печатает,

скача галопом...

Однако у "смеха свысока" есть один особый аспект, который нельзя упускать из виду. Иначе такой смех может приобрести консервативную окраску, стать союзником самого обыкновенного и неприглядного конформизма. Ведь именно в нем коренится тот реакционный "юмор", который высмеивает все новое, необычное, юмор, который пускается в ход, чтобы поднять на смех человека, задумавшего летать, как птица, женщину, желающую участвовать в политической жизни, да и вообще всех, кто думает иначе, чем другие, говорит не так, как другие, не так, как требуют традиции и нормативы... Чтобы этот смех играл положительную роль, он острием своим должен быть направлен прежде всего против устаревших представлений, против страха перед новшествами, против ханжеской приверженности к норме. "Ошибочные" персонажи антиконформистского типа должны всегда в наших историях брать верх. Их "неповиновение" силам природы или существующим нормам должно вознаграждаться. Ведь только благодаря им, "непослушным", мир и идет вперед!

Разновидность "ошибочных" персонажей - персонажи, носящие смешные имена. "Синьор Ухват жил в городишке под названием Кастрюлька"; в таком случае уже само имя подсказывает сюжет истории: банальный смысл имени нарицательного расширяется и проецируется на более благородную почву имени собственного, где оно возвышается, как жираф в хоре монахов. Даже если назвать героя без особых претензий, скажем "Перепешка", он наверняка будет смешнее, чем какой-нибудь Карлетто. По крайней мере для начала. А уж что будет потом, выяснится впоследствии.

Комический эффект может быть получен и путем оживления метафор. Еще Виктор Шкловский подметил, что иные эротические новеллы "Декамерона" - не что иное, как перенос общеупотребительных метафор в область секса ("Дьявол в аду", "Соловей" и др.).

В своей повседневной речи мы пользуемся метафорами, истрепанными, как старые ботинки. Мы говорим, что часы "ходят минута в минуту" (по-итальянски "spacca il minuto" - "рубят минуты"), и не испытываем никакого удивления, потому что этот образный оборот мы слышали и употребляли сотни раз.

Для ребенка же он внове: ведь "рубить" для него имеет только одно значение: раскалывать на части, например "рубить дрова".

Жили-были часы, которые рубили минуты. И не только минуты, но

и дрова, и камни. Все, что попадалось...

(По чистой случайности нонсенс зазвучал многозначительно, ибо времени действительно все подвластно, оно - известное "рубило"...)

Если случается удариться о камень, то "сыплются искры из глаз". Это образное выражение тоже можно обыграть:

Жил-был король, который любил глядеть на звезды. До того

любил, что, будь на то его воля, он бы не прекращал этого занятия

и днем, но как? Придворный врач посоветовал воспользоваться

молотком. Ударил король молотком себе по ноге, и, хотя солнце

светило вовсю, он действительно увидел звезды: искры из глаз

посыпались; но способ этот ему не понравился. Лучше, говорит,

пусть придворный астроном стукнет себя по ноге и опишет, какие он

увидел звезды. "Ой! Вижу зеленую комету с фиолетовым хвостом...

Ой! Вижу девять звезд, три группы по три..." Но астроном сбежал

уехал за границу. Тогда король - возможно, под влиянием Массимо

Бонтемпелли* - решил следовать за звездами, чтобы всегда видеть

только ночное звездное небо и ничего другого. Двор короля

разместился на сверхскоростном воздушном лайнере...

______________

* Массимо Бонтемпелли (1878-1960) - итальянский писатель, основатель "магического реализма", призывал извлекать из повседневной реальности как можно больше фантастического, ирреального. - Прим. перев.

Повседневная речь, бытовая лексика полным-полна метафорами, которые только того и ждут, чтобы их восприняли буквально и развернули в виде рассказа. Тем более что на неискушенный детский слух многие обычные слова тоже звучат как метафоры, поддающиеся раскрытию.

Очень продуктивен для сочинения смешных историй метод насильственного включения заурядного персонажа в необычный для него контекст (или, наоборот, необычайного персонажа в заурядный контекст). Им пользуются постоянно, комический эффект достигается при этом за счет фактора неожиданности и такого элемента, как "отклонение от нормы".

Примером может служить говорящий крокодил - участник телевикторины. Еще один всем известный пример - анекдот о лошади, которая явилась в бар выпить пива. Для тренировки заменим лошадь курицей, а бар - мясной лавкой...

Как-то поутру молоденькая курочка входит в мясную лавку и