Грамота самозванца

– А история ух и страшенная, – наливая вино, увлеченно повествовал Митрий. – Лет полтораста, а то и двести назад жил да был некий барон Жиль де Рэ по прозвищу Синяя Борода, сподвижник Орлеанской девы Жанны. После того как Жанну сожгли, барон отошел от дел и заперся у себя в замке. Жил себе да поживал, только вот местный люд начал вдруг примечать, что в окрестностях замка де Рэ начали ни с того ни с сего пропадать дети. Ну, когда цыганские ребятишки пропадали или там у кого из бедняков, тогда, конечно, никто ничего не замечал, а вот когда пропали детки богатых купцов… вот тогда зачесались! А тут вдруг слухи прошли, что этот самый барон де Рэ занялся, пес, черной магией. Не знаю уж, философский ли камень он там искал, иль чего похуже, а только заинтересовалась им инквизиция. Сильно заинтересовалась, особенно когда купцы хорошо заплатить пообещали. Ну, раз обещали – вот вам и расследование. Оцепили замок… надо сказать, барон и не сопротивлялся, то ли не хотел, а скорее всего, чувствовал, что зажился он на этом свете, тем более в таких жутких руках – у самого дьявола.

– Ну, ты дьявола-то не приплетай, – глотнув вина, заметил Иван. – Рассказывай, как дальше было.

– Да как дальше… Нашли у этого барона сотню, а то и больше детских костей да маринованные сердца, желудки, головы…

– Тьфу ты, Господи!

– Вот и я говорю – не к столу будь сказано.

– И что с бароном?

– Да ничего. Сожгли, не говоря худого слова. Говорят, барон перед смертью очень доволен был, радовался.

– Радовался? Чему?

– Так ведь из диавольских лап вырвался – мученическую смерть принял.

– Ох, и расскажешь же ты, Митрий! И обязательно на ночь надо, чтоб, значит, этот самый де Рэ приснился.

– Ну уж. – Митрий развел руками. – За что купил, за то и продаю. Вино еще будешь?

– Давай… Слушай, давно спросить хочу: Рене о чем с Прохором гутарил?

– Да помочь просил. Обидчики у него, вишь, есть – так попросил отколошматить. А нашего Проню, сам знаешь, хлебом не корми, но подраться дай. Согласился, конечно…

– Так-так! – насторожился Иван. – Переговоры через тебя велись?

– А то через кого же?

– Тогда скажи-ка: где и когда будет драка?

– Хм… – Митька ненадолго задумался. – Когда – помню. В день святого Матиаса, сразу после обедни, а вот где…

– Случайно, не у Нотр-Дама?

– Ну да, там! А что?

– Да так, ничего… – Иван задумчиво покачал головой и лишь шепнул сам себе: – День святого Матиаса, Нотр-Дам… Чудны дела твои, Господи!

Глава 2. День святого Матиаса

Красавцы, розы с ваших шляп

Вам снимут вместе с головою,

Коль в краже уличат хотя б,

Не говоря уж о разбое.

Сержанты набегут гурьбою,

Суд живо сделает свое…

Франсуа Вийон. «Добрый урок пропащим ребятам»

14 мая 1604 г., Париж

Дом оказался угловым, над дверьми Иван разглядел маленькие баронские короны, впрочем, весьма тусклые. Вероятно, не так давно здание принадлежало разорившемуся аристократу, а вот теперь, судя по всему, было выкуплено кем-то из нуворишей. Хотя за окнами виднелись портьеры, общее впечатление говорило о том, что дом, скорее всего, пока еще нежилой.

Славная погодка выдалась в этот праздничный день. Хотя с утра небо хмурилось и, казалось, вот-вот разразится дождь, но часам к одиннадцати налетевший ветер разогнал облака и тучи и, расчистив лазурь небес, утих, словно бы прилег отдохнуть после тяжелой работы. Яркое, палящее от Нотр-Дама солнце слепило глаза, и Иван приложил ладонь козырьком ко лбу, силясь разглядеть: что за толпа собралась на площади у собора? Богато одетые люди, дамы и господа, в шляпах с пышными плюмажами и разноцветных плащах, солдаты в блестящих кирасах – это все в центре, у входа в собор, по краям же собрался народец попроще – мелкие торговцы, ремесленники, небогатые буржуа.