Грань

Почему женщины от потери любви так страдают? Потому что их сердца умеют любить, а как без любви теперь жить, они не знают! Они страдают, потому что любовь мужа в небытие провожают и свою любовь к нему они оплакивают, теряют. В её сердце двойная боль, муж не был настоящим мужем, он играл его роль. Теперь я делаю, на основании выше сказанного, вывод, что писать я начала от страдания и, того не ведая, чтобы найти бывшего жениха и может в моей работе о словах с основой, найдётся интересное не только для меня, но и для других? Я пишу о мире большом, пишу и о маленьком. Не пишу я, как Алиса Бейли, но и в моём материале, у таких слов, как Будда, Сибирь, врач, земля, солнце, основы слов радостно для меня небом голубели. Я не пишу, как маститые, но и в моём материале, как гирлянды огнями, есть страницы, мудрыми мыслями создателей слов увитые и дали их мне, они, известные и знаменитые. Можно предположить, что другой автор и без моих обстоятельств, печальных, пишет хорошо, раз его труд уже известен, а мой, нет, и дойдёт ли мой труд по назначению, мне неизвестно? Я думаю так, если он, автор, не страдал, так он о моей теме и не пишет! А я не пишу на его темы! Они благополучно пишут красивые стихи, на что я честно скажу, я так не могу. Но они покрасовались, стихи, и тихо уйдут, потому что жизнь, это крепкий раствор, насыщенный, окрашенный, и в хорошем, и в плохом, он ещё и жгучий! Суда я не боюсь, а кто мне докажет, что я не так написала, если я страдала, я в аду побывала, а судья нет? Ведь я же не судье писала, а другой страдающей душе руку помощи протягивала! У меня была возможность раньше начать искать бывшего жениха, но я тогда не подумала, попытаться другими путями, кроме письма, избавиться от страдания, мысль сузилась на одном, доказать мужу свою невиновность и других мыслей уже не было! Пострадав, теперь я бы нашла сотни и не сидела бы молча, сложа руки в ожидании, что муж смилуется, переменит гнев на милость. Не смиловался, наоборот, ещё более жестоко стоял на своём. Вот о своих ошибках, я и хочу рассказать другим жёнам. Жёны должны знать, что страдание от измены, это пытка, ад, дыба, геенна, ложе Прокруста, чудовищная вещь, где переплетаются любовь жены и чужое зло, но ведь его не сразу разглядишь? Оно же маскируется! Нет таких микроскопов, любящей жене не помешало бы иметь и телескоп, чтобы она вовремя обнаружила зло мужа и оставила его вместе с ним, раз оно ему ближе, дороже жены и детей! Надо не только страдать и молча ждать избавления, но и действовать! Кто-то, может, и без страдания избавился от разногласий, но ведь не всем так везёт! Сколько помучиться приходиться, пока на душе посветлеет. Тогда и судью надо такого же, как автор, перенесшего подобное страдание. Как в спорте, учит тот, кто прошёл этот путь! Останется ли другая жена с материалом наедине, вдвоём, зависит, как я и мой судья, экзамен на зрелость мышления, вместе сдаём? Будет ли она его читать, зависит, найдут ли нужным, что написанное другим не помешает знать? Моё представление о других авторах, что они пишут потому, что много знают! Я иду по другой дороге, я пишу, чтобы больше узнать, я веду поиск, раскопки в словах, и отдельно взятое слово, даёт мне много нового, массу незнакомого материала, которым я любуюсь, восхищаюсь, с которым я радостно встречаюсь. Когда я пишу, я к тому обращаюсь, кто много знает и он, основой слов, свою сокровищницу знаний, мне открывает. Те знания, которые я нахожу в словах, меня восторгают, моя душа поёт, они меня зовут вперёд. Мне хотелось бы узнать, а будет ли другим интересно узнать, почему есть такие слова: космос, жизнь, огонь, психика? Отразился ли свет творцов, создателей слов и моей души в материале, судить другим. Я автор самобытный, что и отразилось в материале, «Света чаша» и «Сердце под вуалью». Я пишу о том, о чём другие стараются забыть, не говорить, молчать, потому что говорить о своём страдании, больно! Я пишу о живой боли, этому не учат в школе! Когда жизнь помучит, вот тогда она и научит. Мой жанр, это поэтическая повесть, философская исповедь. Я рассказываю, я повествую, я страдаю, радуюсь, горюю, я вещую. Зло, здесь любовь отсутствует, это было моей философской работы начало, такое открытие, что зло, здесь любовь отсутствует, для меня набатом прозвучало! В душу пришёл свет дополнительный, я просто другим рассказываю в повести «Сердце под вуалью», что свет жизни, любви, изумительный! И в работе о словах, есть света волна, я старалась передать всё, чем наша жизнь полна! Работа над словами, художественная, давала мне богатство слов, она повесть о любви и зле, образами обогащала, а повесть о любви и зле, работу над словами умудряла, расширяла, образность при нахождении основ, мне очень помогала. Некоторые основы я никогда бы не смогла найти, если бы рифма не могла ко мне на помощь придти. Рифма, это богиня, муза, заря, это духовности клад, рифма идёт к тому, кто душою щедр и мыслями богат, у кого большой энергетический заряд! Хороших поэтов стихами я восхищаюсь, я рифме руку жму, я низко кланяюсь их сердцу и уму. Богатство слов помогло мне найти много хороших основ! Мастер тогда достигнет высот, когда он молниеносно мыслит, когда он со звёздами разговаривает и у него с любовью и красотой, союз и оплот. Моими учителями были родители, пишущий брат, природа и художники слова: Иван Бунин, Иван Тургенев, Чингиз Айтматов, Николай Гоголь, Салтыков-Щедрин, Макаренко, Омар Хайям, Мишель Монтень, С. Т. Аксаков и художник Поль Сезанн. Он научил меня вглядываться в мысли, идти вперёд, местами вброд, он видел свет настоящий, прошедший, будущий, который не стоит на месте, а всегда движется, течёт. Омар Хайям воспел космос и виноградную лозу, я пишу, что чувствуют люди внизу! Я искала своему материалу одного крёстного отца, а у меня есть уже выше перечисленные крёстные отцы, они для меня титаны и их имена я занесла в святцы. Они мои крёстные отцы, в описании природы, человеческих чувств, они стали молодцы, они настоящие художники, мыслей летящих творцы. С тех пор, как я начала несмело писать, много воды утекло, Бог протянул мне руку и простёр надо мной своё огненное крыло! Вещать, освещать! Не только в прошлом и сейчас надо уметь вещать, чтобы путь злу преграждать. Преграда, впереди догнать, работа! Можно сказать и проще, что преграда, это впереди ограда, но так говорить не надо, потому что мыслящим творцам труд, это радость, награда.