Грань

— О-о-о, этот… это я еще тех времен… до короны… — мечтательно произносит Каро, погружаясь в воспоминания. — По-моему, по мне видно. Порой мне кажется, я уже не вернусь к той уравновешенности.

— Что ты, милая, ты совершенно не изменилась, — поют Нина и Нинины девочки. — Ты наш герой.

Наверно, это плохо, если ты не в состоянии порадоваться за твою лучшую подругу, если кто-то при тебе говорит ей, что она их герой. Тем более, если ты не в состоянии сказать ей того же, не покривив душой. Усердно заставляю себя порадоваться за Каро, твержу себе, что нехорошо завидовать. Хоть завидовать тут, по-моему, и нечему. Не такой я ее знаю, как они. Возможно, не знаю совсем. Прозевала, когда и как она стала такой. Если вообще реально стала. А еще у нас с ней в доисторические времена был период буйной молодости, о котором только мы с ней знаем и о котором предпочитаю не распространяться сейчас — ну их, зачем подставлять ее перед ними.

— Ты мой герой, — настаивает-подмазывается Нина. — Бывает, до того задалбываешься на работе… ты даже не представляешь, как меня выручают твои видео.

Я хотела бы сказать, что она не права, но… на работе, да… Мгновенно вспоминаю, как Рик заставил меня поехать на сделку в квартал красных фонарей, поднимаюсь со скамеечки и иду освежиться. Неужели он теперь и Нину к рукам прибрал… неужели даже рассказал ей про Риту. Если так, то мне ее почти жаль. Почти — но нет. Мне нет дела до нее.

Зато Каро у нас теперь повысилась до «возвышенных», посмотрите-ка. Рози тихонько, но беззлобно фыркает — а и ничего, мне не жалко. На здоровье.

Мне нет дела до нее, думаю, слушая Нину и ее восхваления моей подруги, которых та не получает от меня, а от нее принимает с удовольствием. Мне нет дела до нее, думаю, глядя на нее и даже разглядывая ее исподтишка, всю ее, все ее распаренное тело. Не завидуя ей, и потому не умаляя ее прелестей. Что-то же он в ней нашел — помимо фигуры, думаю, хоть мысль эту и не звала, а, наоборот, отгоняла. Начинаю мысленно сетовать на то, что, притащившись сюда, протрезвела слишком рано.

Мы заказываем себе чай, фрукты и смузи. Каро просвещает нас насчет того, что в сезон турбулентностей для души и тела, как никогда, важно порадовать себя ароматическими добавками, и выбирает «аромат дзен», от которого, понятное дело, «пищщят» ее девочки. Как ни странно, «пищщяние» это завершается тем, что мы — все, кроме Каро, которая пьет негазированную воду — незаметно переходим на просекко. Припоминаю, что выпить его Нина может много.

Просекко и для меня приходится в тему, помогает расслабиться. Теперь, что называется, хорошо сидим, пока они не пускаются обсуждать самое интересное.

Сауна делает свое дело, просекко его довершает — их томная девичье-бабская возбужденность буквально витает в ароматно-жарком воздухе. Самой большой тихоней в этих душещипательных обсуждениях оказываюсь я, не просившая подробностей. Как ни странно, Рози тоже молчит в тряпочку.

— Девчонки, мой меня задолбал уже — все про свою экс рассказывает… он ее так, он ее этак… Это нормально, как думаете?..

— Однозначно: ненормально! Ты заслужила, чтоб он заткнулся и как тебе нравится делал, — твердо произносит Каро — под ее слова другие даже «чокаются». — Ты ведь тоже с его желаниями считаешься.

— Ну, это да-а-а…

— А то — так пусть катится тогда обратно к бывшей. Ты себе получше найдешь, — говорит Нина решительно и серьезно своей подруге и с благодарностью смотрит на Каро. А другая ее подруга, та, что узнала меня в самом начале, бросает на меня пристальный взгляд.

Подмечаю, что, насколько все они признают Каро, как гуру в медитации, так за Ниной в их компании закреплен некий авторитет в вопросах отношений.

В последний раз она еще формировалась, по-моему, а теперь, выходит, сформировалась? Куколка окуклилась и в бабочку перекуклилась. А все эти ее лозунги… Кажется, она из таких, у которых все должно быть по-правильному. Ужин при свечах. И заниматься любовью где попало она не станет. С улыбкой «поднимаю» ей навстречу, будто и впрямь одобряю ее жизненную позицию.

Аккуратно прислушиваюсь к самой себе: вроде не колбасит. Затем даю внутреннему голосу предположить:

«Это он ее сформировал. Оперативно, как он умеет».

А они и дальше бодренько так, на манер игривых пузырьков в просекко перебрызгиваются интимными детальками:

— Девочки, недавно марафон новый начала: «Только с прелюдией!»

— А он — что? — спрашивает та девушка, у которой парень про бывшую болтает.

— Ему-то лень, конечно! Но я спуску не даю. Иначе…

— …иначе не даешь совсем! — не спрашивает — утверждает Нина.

— Это правильно! — соглашается та девушка, что с болтливым парнем.

— У моего еще и падает постоянно! — жалуется девушка-марафонщица. — Пас-та-янно!

— Работает, что ли много?..

— Скорее, много дрочит, — вполголоса, но слышимо для меня бормочет Рози, полупрячась за моей подмышкой, а я вместе с колючим глотком просекко яростно, до слез на глазах заталкиваю обратно смех, так и рвущийся наружу.

— Ну да, работает… А я потом — блин, стимулируй его… слова не скажи…

— …а то вообще упадет наглухо!