Грань

— Шучу конечно, — Годок протянул Корноухому флягу. — Имей в виду, даю в долг.

— Верну с надбавкой за отзывчивость.

— Но я все равно не в восторге от этой затеи! Смекаешь! А теперь шагай отсюда и приведи нас к свободе.

Не найдя адекватного ответа на подобною эскападу, Михаил молча развернулся и двинулся в обратный путь. Рад ли он той легкости, с которой осуществлялось задуманное? Скорее нет, чем да — отсутствие проблем расхолаживало. Вероятно, он упустил в цепочке происходящего некую важную деталь, прозевал начало катастрофы…

В камере его встретил Труг, препиравшийся с вааркой. При появлении Корноухого они умолкли и нахохлились в показном игнорировании друг друга. Хоть что-то неизменно.

— Лови флягу, Труг. Сделай так, чтобы вино можно было вскипятить на огне лампы.

— Всего то? — ехидно осведомился дгор. Не смотря на тон, он сноровисто осмотрел емкость, прислушался к булькающему звуку, поскреб дно фляги, сопровождая действо невнятными комментариями: — Металл добротный… Хорошая отдача… Объем большой, но и хрен с ним… А если так…

— Сделаешь? — решился на вопрос Михаил.

— А? — очнулся дгор. — Да не вопрос… Эй ваарка, постой на стреме.

— Меня зовут Заан, — ответила женщина.

— И что? — непонимающе спросил Труг. Смерив его испепеляющим взглядом, Заан расположилась у входа в камеру. Нарочито небрежно прислонилась к стене и с задумчивым видом принялась изучать ногти. Надо полагать в ее представлении скрытное наблюдение осуществлялось именно так.

— Я бы не догадался, — пробормотал Михаил. Обращаясь к спине копавшегося в тряпье дгора, он спросил: — А где народ?

— Ищут трезвенника, — раздался сдавленный голос Труга. — Проклятье!

— Всем скопом ищут? — уточнил Михаил обреченно.

— А Эфг его знает… Не отвлекай мастера. Сходи лучше, прошвырнись по тюрьме — изучи обстановку.

— А на х… — Не договорив, Михаил развернулся и покинул камеру. Мастеру и впрямь лучше не мешать. Мастера — они нервные в процессе созидания — отоварят под горячую руку и не вспомнят. Но и находиться среди узников, фланирующих в тоскливом ритме безвременья, он не испытывал ни малейшего желания.

— Мик, я привела, — вернул Михаила к реальности приятный голос. Он встрепенулся, охватывая взглядом развернувшуюся перед ним картину. Помимо привычного омута тюремной клоаки рядом яркими образами любопытства и интереса переминались две женщины. Одну из них — невысокую ваарку, напоминавшую хрупкую фарфоровую статуэтку, — Михаил видел впервые. Он постарался не выказать недоумения явно.

— Кто кого еще привел, хетч тебе в глотку! — хрипло рявкнула незнакомка.

— Осознал, — усмехнулся Михаил. — Представься.

— Линээ, — кивнула ваарка. — Я слышала тебе нужен человек, которого не уронить жалким глотком годокского пойла. Проклятье, ты его нашел. Я готова подсобить тебе, но при условии — с нами побегут еще восемнадцать женщин, — выпалила Линээ на одном дыхании. Передохнув, она добавила: — Все, кто остался из моей тридцатки. Мы прошли месиво под Ротондом, если ты понимаешь, о чем я.

Михаил не понимал, но задумался. Линээ способна увеличить боевой потенциал группы на восемнадцать единиц, представленных не самыми худшими бойцами, прошедшими горнило войны. Но вот можно ли им доверять?

— Ты уверена в каждой из восемнадцати?

— Как в самой себе. — Линээ обаятельно улыбнулась. Она получила шанс на свободу.

— Веселиться будешь по факту, — охладил ее пыл Михаил. — Когда стемнеет, приходи. Знаешь куда?

— Знаю! — Ваарка развернулась отточенным движением и едва ли не промаршировала прочь.

— Теперь с тобой, э-э…

— Лооза.

— Найди остальных и передай, чтоб возвращались. Мы нашли нужного человека. Ты отличилась, спасибо.

Михаил одобрительно кивнул. Саданув его на радостях в плечо, ваарка умчалась.

— Теперь радуйся, ты стал командиром, — досадливо прошептал Михаил. Всю сознательную жизнь он удачно избегал ответственности, предпочитая незамысловато-прямолинейную роль исполнителя. Никаких обязательств — пришел, сделал, пришел повторно… Одна радость — вовремя принять решение за себя и только за себя. И вот теперь, совершенно неожиданно, в каком-то пароксизме черного юмора, на него обрушилась роль идеолога. В нем видели надежду. И это напрягало.

Когда он появился в камере, дгор без лишних слов сунул ему в руку комплект из фляги и лампы, объединенных хитросплетением металлических полос, сделанных из разломанной тарелки.

— Работает? — недоверчиво спросил Михаил.

— Еще как! — Дгор гордо выпятил грудь. — Подгорные мастера марку держат. Ты нашел жертву?

— Да. Спрячь пока…

— Какие дела? — В келью влетел Шарет. Заметив в руках дгора шедевр кустарного искусства, он широко улыбнулся.

— Судя по твоей физиономии, стегардец, дело движется, — раздался голос Дзейры. — Когда опробуем?

— Вечером, когда придет Линээ, — ответил Михаил.

— А Линээ у нас кто? — внимательнейшим образом посмотрела на него Дзейра.

— Ваарский ктан. Наша испытуемая.

— Ей можно верить?

— Да, — встряла в разговор Лооза. — Мы вместе росли…

— Как скажешь. А теперь нам пора отобедать.

***

Раздался тихий шорох и Линээ проскользнула в камеру.