Грань

Дверь закрылась. В голове незамедлительно забрезжила мысль о легком проявлении бунтарства. Но телу понравилась упругая опора лежанки — тело возжелало отдохнуть. Свет потускнел, вверяя каюту приходу пустоты. Сознание померкло…

Проснулся Михаил от перестука судков, звука шагов и шороха. Принесли обед. Прежде чем он вник в происходящее и вспомнил о намерении обсудить услужливость подопечных, ваарки выскользнули за дверь. Резвые девчата — никаких скидок заторможенному разуму. Переместившись за стол, Михаил в режиме конвейера сметал съестное и поспешил за ними, намереваясь решить означенную проблему и заодно узнать о состоянии раненых.

— Все в порядке, — успокоила Линээ ввалившегося в кубрик ктана. — Через пару дней поднимутся на ноги.

— Кроме меня, — тоскливо пробурчал Трейч. — Как мышь лежу… Я полевая мышь…

— Опять про мышь. — Лежавшая неподалеку ваарка закатила глаза.

— Трейч, я тут кое-что принес. — Михаил извлек из-за спины флягу. Ее помятые бока многообещающе блеснули в свете лампад.

Распахнув клюв во всю дурь, годок издал нечто похожее на клекот. Раненные удивленно притихли. Во фляге булькнуло.

— Как лекарь я против, как солдат за… — Линээ озадаченно потерла подбородок. — Ну вот на хрена такие заморочки…

— Ты давай, собой займись. — Михаил сочувственно оглядел женщину. — Краше в гроб кладут.

Не став спорить, ваарка отправилась оказывать себе первую помощь. Когда ее фигурка скрылась за холщовой занавеской в углу кубрика, годок встрепенулся:

— Мик…

Михаил тяжело вздохнул. В животе, предвидя скорую компанию, тяжело колыхнулась съеденная каша. Но от обещанного не увильнуть… Ктан обстоятельно расположился у годокской лежанки и молча расплескал первую порцию лекарства.

— Не перелечитесь — раздался строгий голос Линээ.

И наступил вечер.

«Наконец-то», — обрадовалась Дзейра и осторожно выбралась из гамака. Убедившись, что ноги держат, она прошествовала на палубу. Под бескрайним звездным небом царил бриз. Женщина на мгновение остановилась, подставляя лицо ночной прохладе и, почувствовав на губах солоноватый привкус Арка, продолжила путь. Впереди выросла тень полубака. Равномерно покачивался над дверью одинокий фонарь.

Дзейра тихо постучала.

— Влезайте демоны, я ваш, — услышала она в ответ.

— Случилось что? — Михаил, покачиваясь, подошел к поздней гостье. — Ты выглядишь напуганной…

— Тут ты прав, — прошептала Дзейра. Резко шагнув вперед, она обняла ктана. Поцелуй полыхнул огненным заревом, сверкнул зарницей испепеляющей молнии.

— Сейчас здесь я, — категорично сказала женщина.

— Не сомневаюсь. — Михаил увлек лепурку на лежанку. И ночь расцвела огненным цветком.

***

Новый день начался необычно — Михаил почувствовал рядом теплоту женского тела. Приятственные ощущения — умиротворяющие, дарующие надежду. Их надобно закрепить неким чистым и широким жестом. Ктан выскользнул из постели и, подхватив одежду, высунулся за дверь. Никого. Оглянувшись на мило посапывавшую Дзейру, он торопливо оделся и устремился к трюму. Видел он давеча безделушку годную для подарка…

Когда Михаил вернулся Дзейры в каюте не оказалось. Он встретил ее чуть позже — за общим сбором. Женщина повела себя ровно — не проявляя ни особой радости, ни особой вражды. Он командир, она солдат. Объяснить сей факт Михаил не смог — ни в этот день, ни в последующие. Но был и плюс — теперь он высыпался.

— Будто забот нет… — одернул он себя.

А забот у ктана хватало — шел семнадцатый день пути и никаких признаков берега окрест. Линээ при молчаливой поддержке Лоуолиса уверяла — определенный ей пятнадцатидневный срок плавания крайне приблизителен, но ее выдавали глаза — она сомневалась, боялась признать, что они могли ошибиться. Неприятно, но не смертельно…

Смертельным был шторм, к вечеру семнадцатого дня сокрывший небеса и Арк в безумном танце седых волн.

— Тысяча чертей! — возопил Михаил, врезаясь в лестницу.

Новая волна положила корабль на борт. «Выпрямись!» — болтаясь на ступеньках, взмолился ктан. Шпангоуты издали тоскливый скрип, в трюме что-то с грохотом обрушилось… Медленно, нехотя, корабль вернулся к более привычному положению.

Яростно ругаясь, ктан выполз на палубу и пожалел об этом. Над Арком разверзся ад — хлесткие струи воды рубили воздух, ветер рвал снасти и трепал не убранный грот, черными громадами кружили в безумном танце волны.

— Лоуолис! — проорал Михаил во тьму. Ветер разорвал зов на мелкие клочки.

— Зде… — донеслось с юта.

Цепляясь за все, что попадало под руку, Михаил двинулся на корму — медлительным, но упорным китом рассекая водные барьеры.

— Погодка шепчет! — встретил Михаила крик Линээ.

— Какого Эфга ты тут делаешь?! — Ктан закашлялся.

— Она здесь не одна. — Дзейра смутными контурами проступила сквозь завесу дождя.

— Куда вы рулите, бродяги?! — Михаил взглянул на честную компанию. Да они же отъявленные психи.

— Мачта! — заорала Линээ.

Раздался треск.

— Если не убрать парус мачте конец! Надо было сделать это при первых признаках шторма — говорил же. Скорость — хорошо, но целый корабль лучше! — послышался сквозь рев бури крик Лоуолиса.

— За мной! — Михаил шагнул прочь.