Грань

— Ну да, Иван. Ты все правильно понял. Все хорошо у него, значит. И это действительно странно. Теперь я еще больше пообщаться с ним хочу.

— Да уж! — согласился Иван, а потом спросил: — А ты куда шел-то?

— Да вот, осмотр надо же произвести.

— Твоих железок-то? Так это мы с Эмилем все уже сделали, акт составили, подписали. Вот!

И он начал разгребать вороха документов на столе, отыскивая тот самый акт.

— Да не суетись ты, кстати, как тебя по отчеству? Я к старшим привык так обращаться.

— А, по отчеству Михалыч, если уж привык, то привычка — вторая натура, знамо дело!

— Отлично! Так вот, Михалыч, акт-то этот у меня есть, Эмиль передал. Я больше хочу на этот загадочный зонд — чудо заокеанской мысли — посмотреть. Что это такое вообще.

— А, ну, это обязательно, естественно! Сходи, конечно, глянь, чего там эти буржуи привезли такого в землю русскую спускать!

На этом месте они рассмеялись, и Эрик, заинтригованный больше прежнего, особенно узнав некоторые подробности, пошел совершить-таки предварительный осмотр.

Снег, и не думавший начинать таять, несмотря на весну, приятно хрустел под ногами. Буровая площадка находилась в окружении красивой горной цепи, а на фоне самой установки вздымала свой белый горб Ключевская Сопка. Своей громадой вулкан заслонял полнеба, но Эрик понимал, что, как и со всеми горами, на самом деле она была намного дальше, чем кажется.

Около буровой установки возле приемных стеллажей находились ящики с оснасткой хвостовика. Тут же на стеллажах в лучах утреннего дальневосточного солнца блестел черной краской комплект труб, на котором вся эта оснастка должна была быть спущена в скважину. Ящики были вскрыты, но аккуратный Эмиль накрыл их деревянными крышками и даже положил сверху плотную пленку — бельтинг, чтобы часто выпадающий снег не нападал куда не следовало.

Эрик рассудил, что после Эмиля ничего повторно осматривать уже не нужно, и пошел прямиком к загадочному ящику из хорошего дерева с множеством штампов, прибитых накладных и маркировок согласно стандартам США — законодателей мирового бурения.

Эрик медленно обошел презентабельный ящик, еще не вскрытый Фрэнком, и, к своему удивлению, не обнаружил на нем ни одного того самого черно-желтого вентилятора, однозначно понятного во всем мире. «Очень странно, — подумал по этому поводу Эрик, — как будто хотели, чтобы никто не знал о том, что оборудование радиоактивное… Оно и понятно, тогда непременно бы возникли проволочки со ввозом. Что же это такое и что тут на самом деле намечается?»

Эрик был погружен в свои мысли, и нарастающий градус волнения в нем поднимался все выше после разговора с мастером. Так что он даже не заметил, как рядом возник Фрэнк Уоррен.

— Эрик! — сказал он, раскатывая «Р» как все англосаксы. Обращение было бодрым, громким и жизнерадостным. Эрик даже вздрогнул от неожиданности, потому что мистер Уоррен подошел со спины тихо, как ниндзя. — Как твои дела?

Седой невысокий Фрэнк, как всегда, улыбался широко, насколько возможно, но опять лишь одним ртом.

— Доброе утро, Фрэнк! — поприветствовал в свою очередь его Эрик.

— Вижу, ты заинтересовался нашим новым… м-м-м… device!

— Прибором? Да, ты прав! Не терпится уже посмотреть. Очень удачно, что ты как раз подошел, можно вскрыть его прямо сейчас вместе, — Эрик подхватил веселый тон разговора, чтобы расположить к себе иностранца.

— Оу, of course! За этим я и пришел!

Эрик осмотрелся в поисках монтажки или ломика, которого, естественно, не оказалось рядом, когда нужно. Это означало, что, как всегда в таких случаях, придется подниматься на палубу буровой.

— Тогда постой пока здесь, Фрэнк, а я сбегаю на rotory table и принесу нам some crowbar.

— Very nice English, young man! — весело воскликнул Фрэнк, и глаза его наконец-то взглянули чуть теплей, чем обычно. — But no need! Я все принес с собой!

И он извлек откуда-то из-за спины новенькую черную монтажку, которая была будто бы специально спроектирована для того, чтобы удобно вскрывать ящики. После пары ловких движений деревянная крышка подпрыгнула, и Фрэнк откинул ее в сторону.

— Well, let’s see! — сказал Фрэнк и склонился над оборудованием. Эрик тоже сосредоточил внимание на содержимом.

Внутри на двух деревянных ложементах в ворохе специального демпфирующего материала, напоминающего бумажное сено, покоилась обычная, ничем не примечательная, с виду гладкая труба. На корпусе, нарушая его монолитность, была лишь одна крепящаяся на винтах под шестигранник пластина, утопленная в корпус заподлицо.

— Эрик, помоги мне please, — попросил Фрэнк, — я хочу поднять зонд, посмотреть… эм… through it.

— Чисто ли внутри, понимаю, — ответил Эрик.