Грань бездны

Даже находясь в стороне от поля битвы, я инстинктивно вжимал голову в плечи, когда очередная брошенная гигантским дальнобоем глыба врезалась в цель. Как же тогда ощущали себя под такой бомбардировкой монахи, которые не отсиживались в укрытиях, а отважно отстреливались из всего, из чего только могли? На стене и башнях было размещено множество баллестирад, а внутри крепости стояли похожие катапульты, только менее габаритные и не самоходные. Им приходилось наносить удары вслепую, по наводке наблюдателей, и швырять камни через стену в загодя пристрелянные квадраты, как только там оказывался неприятель. Дальность боя этих орудий регулировалась так же, как у вражеских исполинов: либо весом снаряда, либо длиной тросов пращи.

Имелись у адмирала Дирбонта дальнобои и поменьше. Именно они бросали на Гексатурм помимо простых снарядов более компактные и легкие, но и более разрушительные «би-джи»-бомбы. Эти бронекаты вели стрельбу, находясь уже в зоне поражения крепостных орудий. Поэтому, пока главная палубная катапульта перезаряжалась, капитан дальнобоя либо маневрировал, либо отступал на безопасное расстояние.

На легких и средних штурмовых бронекатах орудия являли собой уже не требушеты, а обычные баллестирады. Только размеры их луков достигали до десяти метров, и стреляли они уже не гарпунами, а пудовыми каменными ядрами. Легкие дальнобои несли на себе один вращающийся на турели ядромет, средние – два или три. На последних баллестирады располагались каждая на отдельном палубном уступе. С них орудийные расчеты поражали цели, не мешая друг другу. Правда, при этом возможностью кругового обстрела обладало лишь расположенное выше всех самое мощное орудие. Оно, как правило, било по крепости, когда дальнобой отступал и был повернут к ней кормой, а обе его вспомогательные катапульты перезаряжались.

Счесть точное количество «кусачей мелочи» южан мешали ее неустанное мельтешение и пыль, которую она при этом поднимала. Однако лишь неопытный наблюдатель мог подумать, что эти стрелки действуют хаотично. Нет, они подчинялись единой тактике: умудрялись не сталкиваться между собой в пылевой завесе и вели безостановочный огонь, отвлекаясь на передышку, мелкий ремонт и пополнение боеприпасов не более двух-трех машин зараз. Все указывало на то, что капитаны дальнобоев знают свое дело и имеют опыт работы в команде.

На этот час табуиты полностью вывели из строя три маневрирующие машины противника. Они так и торчали на поле боя с раскуроченными бортами, палубными надстройками и разбитой ходовой частью. Выжившие члены их экипажей – если, конечно, таковые остались, – похоже, покинули свои бронекаты. Но сама поврежденная техника не была эвакуирована, поскольку все не занятые у дальнобойных катапульт строймастеры трудились на наиболее опасном участке штурма – в авангарде.

Армада южан не могла приблизиться к Гексатурму незаметно, и монахи успели разломать мост через ров, прорытый в полукилометре от крепости. Но адмирал Дирбонт был к этому готов. Он привел с собой достаточно инженерной техники, чтобы ее хватило на возведение двух переправ. Их постройка, судя по всему, началась не слишком давно – после того, как дальнобои хорошенько потрепали позиции защитников Гексатурма и организовали инженерам более-менее надежное прикрытие.

Два дивизиона бронированных бронекатов по полудюжине машин в каждом уже обвалили многоковшовыми землеройными роторами и грейдерными ножами берег траншеи, укатали колесами получившийся съезд, спустились на дно рва и теперь вгрызались в его противоположный склон. Ядра и булыжники табуитов сыпались на инженеров в гораздо больших количествах, чем на прикрывающие их дальнобои. И кабы не прочные и закрытые, подобно черепашьим панцирям, корпуса строймастеров, а также защитные решетки и жалюзи на их окнах, вряд ли южане продвинулись бы в рытье переправы так далеко, да еще не потеряв ни один бронекат.

С момента, как мы заметили на горизонте неладное, и до сей поры прошло около трех часов. Давал ли в течение них адмирал Чарльз стрелкам передышку, мы не знали. Но состояние крепостных башен, а также наверняка стены, которую мы тогда не видели, серьезно ухудшилось. Накренившаяся верхушка четвертой башни полностью обрушилась, и теперь она сравнялась по высоте со второй, которая за это время не претерпела значительных изменений. Зато они в той или иной степени постигли прочие башни. Ни одна из них больше не выглядела так, какими мы запомнили их, покидая Гексатурм двенадцать дней назад. А ведущийся по ним сокрушительный обстрел и не думал утихать.

Привезя с собой ограниченное число «би-джи»-снарядов, дальнобои метали их прицельно лишь в те участки стены и башен, с которых им удавалось сбить иносталь. Пристреляв орудия, набравшиеся опыта южане стали бить по крепости метче и, как следствие этого, эффективнее.