Грань бездны

– Не веришь, давай проверим. Раз вингорцы замышляют злодейство, значит, они рано или поздно на него пойдут. Если же нет, то нам и бояться нечего, согласен? – предложил Убби, азартно блеснув глазами, и обернулся к Долорес. – Собирай свои крылья, женщина, победившая вакта! А мы с твоим мужем пойдем пока побеседуем с гостями. И не забудь пукалки, шкипер. Может статься, что к нашему разговору захочет присоединиться брат Ярнклот, и сегодня он не откажется от твоей помощи…

Все время, пока мы шли к амфитеатру, меня не покидало желание спрятаться за могучую спину северянина и не высовываться. Но я, разумеется, не поддался этому малодушному порыву – вот еще! Более того, пытался даже бравировать: взял в каждую руку по пистолету и старался шагать непринужденно, будто заправский вояка. Я сомневался, что изловчусь подстрелить вингорца, и потому уповал лишь на брата Ярнскида, который прикроет меня, когда я израсходую боеприпасы. А также на то, что брат Ярнклот, как обычно, покажет себя с наилучшей стороны.

Суровое спокойствие Убби было отнюдь не бравированием, а естественным состоянием северянина накануне схватки. Чтобы впасть в раж, ему требовалась всего секунда, о чем было трудно догадаться по его теперешней нарочитой медлительности. Готовый к бою кистень покачивался у Сандаварга возле колена и негромко позвякивал цепью. Которая уже через миг могла взвыть, раскрученная, так, что ее пение заглушит вой ветра. Надраенный и еще не испачканный ни в чьей крови щит отливал в рассветных сумерках тусклым матовым светом. Я косился на шагающую рядом со мной машину смерти и недоумевал, зачем вообще Убби пригласил меня на эти переговоры. Затем, чтобы вингорцы увидели нас рядом и дружно окочурились от смеха, не дожидаясь, когда за них возьмется брат Ярнклот?..

Впрочем, я все еще надеялся, что они – лишь наблюдатели, не помышляющие ни о каких провокациях. Да, в плане надежд на лучшее я был совершенно неисправим. Неисправим настолько, насколько и Сандаварг – в своих надеждах на славную драку. И, что обиднее всего, его мечты сбывались значительно чаще моих.

Вингорцы, завидев меня и Убби, не вскочили, а повели себя с подчеркнутым достоинством: дождались, пока мы подойдем ближе, и лишь затем неспешно поднялись и выступили нам навстречу. Дабы не стоять на неудобной наклонной палубе, мы взошли на край амфитеатра, чему летуны вовсе не возражали. Не возразили они и тогда, когда северянин указал пальцем на их предполагаемого главаря и, не проронив ни слова, поманил его к нам.

Вингорец – тощий дылда со впалыми щеками и колючим пронзительным взором – так же молча приблизился и остановился напротив наемника. Тот не стал испытывать его терпение, лишь смерил летуна надменным взглядом и заявил:

– Я – Убби Сандаварг, потомок Эйнара, Бьорна и Родерига Сандаваргов! – Надо отметить, что северянин говорил довольно сдержанно, без откровенного вызова. – Возможно, твое имя мне тоже известно, раз тебе дозволено общаться лично с главой совета ваших кланов.

– Я – Ханбир Прыгающий Камень, сын Великих Гор, – представился в свою очередь вингорец так, как это было у них принято. После чего указал на своих товарищей. – А это – мои братья по клану Красного Пера.

– Красное Перо?! – удивился наемник. – В какую же даль вас занесло! Я редко бываю в ваших краях, и потому неудивительно, что имя Прыгающий Камень мне ни о чем не говорит. Впрочем, я все равно могу рассказать кое-что о тебе. Ты – не вождь и не приближенный к своему вождю, поскольку они не отправились бы шпионить за Бескрылыми сами. Однако тебе дарована привилегия говорить напрямую со Светлогривым Грифоном, а это значит, ты не простой воин. Думаю, ты и твои братья – покаянцы. Раскаявшиеся преступники, которых вожди кланов отправляют в совет, чтобы он дал вам шанс искупить грехи, поручив какую-нибудь опасную работенку. Например, разозлить Убби Сандаварга. А затем призвать в свидетели Солнце, что у вас не было иного выхода, кроме как, защищаясь, прикончить меня и моих друзей. Все правильно, вингорец?

– У тебя слишком богатое воображение, северянин, – ответил Ханбир, ничуть не изменившись в лице. – Завидую тебе: будь у меня такая фантазия, я бы не присматривал сейчас за вами, а писал поэмы, услаждая ими уши прекрасных дев. Ты правильно догадался: я и мои братья – покаянцы. Но мы находимся здесь, чтобы охранять вас от диких зверей, и только. Светлогривый Грифон, да не ослабеют его могучие крылья, не желает, чтобы какая-нибудь плотоядная тварь усложнила ваше и без того непростое путешествие.

– Ну, что я тебе говорил, шкипер! – осклабившись, довольно пророкотал Убби. – Нет, ты слышал: этот покаянец обозвал меня дешевым фантазером! И что это, по-твоему, такое, как не вызов на драку?

– Разве Прыгающий Камень сказал именно так? – робко возразил я. – По-моему, тебе послышалось: он был просто сама учтивость. Более того, он даже высоко оценил твою проницательность.