Грань безумия

– Ты, в общем-то, тоже. Я же говорила, что невезучая. Вот, не повезло.

Пацан остановился на перекрестке, перекладывая чемодан из одной руки в другую. Было видно, как он тоскливо смотрит на остановку, где у стены дома стояла жестяная банка из-под оливок.

Валя взяла его за руку и вдруг сказала:

– Пошли ко мне. И никогда больше сюда не вернешься. Придумаем что-нибудь. Ты мне жизнь спас, а я тебе.

Пацан вытаращился на неё и осторожно высвободил руку.

– Мне нельзя.

– Это всё наши страхи, – ответила Валя. – Они нами управляют, понимаешь? Надо попробовать что-то изменить. Я еще вчера не знала, что так можно. А теперь вот появился ты. Зачем ты меня спас из-под машины? Теперь должен нести ответственность, как в книге.

– Я не читал такую книгу, – пожал плечами пацан.

– Но ты ведь не хочешь всю жизнь попрошайничать и получать затрещины от полицейских?

Валя решительно взяла его под локоть и потащила к остановке.

– Мы вдвоем справимся! – продолжала она. – Свалим из этого города и начнём новую жизнь. Я так решила. Пусть фантазии, пусть идиотское желание, но надо попробовать. Ты со мной или как?

– Давайте попробуем, – согласился он.

Бок чемодана бил его по ноге.

4

Валя не знала, что делать дальше. Действительно, идиотское желание. Поставарийный синдром или что-то в таком духе. Ученые наверняка придумали название для бешеного поезда внутри головы. Думалось, что еще можно переиграть, отступить и всё исправить. Но надо ли? Хотелось ли?

Пацан не сопротивлялся, шел рядом, подстраиваясь под ритм её шагов. Костыль натёр под мышкой – о, как же хотелось добраться быстрее до квартиры и выбросить его!

До дома доехали за двадцать минут. Еще пять минут Валя поднималась по лестнице на третий этаж. Пацан помогал.

– Ну и дыра, – пробормотал он. – У меня в переулке возле мусорных баков чище.

– Зато интернет дешевый, – усмехнулась Валя.

Она долго возилась с ключами, пытаясь найти их в глубине сумки. Зазвонил телефон. Снова дядя Сеня. Валя сбросила, потом выключила, чтобы не донимал.

Открыла дверь в тёмный коридор квартиры, где пахло сигаретами, алкоголем и безнадежностью. Перешагнула через порог и увидела надвигающегося на неё из мрака дядю Сеню.

Был дядя Сеня костлявый, небритый, выглядел как типичный гопник из девяностых, только изрядно постаревший. Одежда на нём болталась, как на скелете.

Сексом он занимался быстро и суетливо, вспомнилось Вале, причмокивал губами, когда кончал, и постоянно требовал, чтобы Валя кусала его за мочку уха. Противно было, до тошноты.

– Здорова, – сказал дядя Сеня, вынимая руки из карманов ветровки. – А чего не отвечаем? От кого прячемся?

– Я… – Валя запнулась на полуслове. Вдруг пришло осознание, что она не сможет сопротивляться. Она «сломанная», послушная девочка.

Никогда, слышишь, не надо идти наперекор судьбе! Так её мама учила. А еще: не усугубляй, не жалуйся, не проявляй инициативу. Всё за тебя решат и сделают.

– Я ногу сломала, говорю же… – затараторила Валя, превращаясь в ту самую запуганную покорную девушку, которую когда-то старая Виолетта познакомила с дядей Сеней. – Все равно работать не смогу. Больно, понимаешь? Смотри, гипс, костыль. Надо отдохнуть…

Дядя Сеня покосился за её плечо. Кивнул:

– С ним, что ли?

Валя обернулась. Пацан стоял около лифта, зажав чемодан между ног, и настороженно разглядывал дядю Сеню.

– Молодой слишком для тебя, не находишь? Или подработку на дом берешь? Это, моя дорогая, полная херня. За моей спиной зарабатывать. Нехорошо. Ну-ка, пойдем поговорим.

Дядя Сеня вцепился костлявыми пальцами ей в плечо, крепко сжал до боли и протащил в коридор. Валя вскрикнула и неожиданно для себя ударила его связкой ключей по лицу. Металл содрал кожу со скулы, дядя Сеня озлобленно, по-бабски, вскрикнул и в ответ ударил Валю наотмашь, раскрытой пятерней.

Голова Вали дернулась, в шее хрустнуло. Дядя Сеня ударил еще раз, вышиб ногой костыль. Больная нога подвернулась. Боль вспыхнула, будто головка спички. Валя упала, хватаясь руками за воздух, приземлилась на холодный пол, а дядя Сеня уже навалился сверху и бил ладонями по лицу звонко, хлёстко, приговаривая:

– Ты. У. Меня. Научишься. Родину. Любить.

Он не кричал, а даже как-то шептал, будто происходящее доставляло ему небывалое удовольствие.

Валя пыталась защититься, но оскалившийся фиксами дядя Сеня ударил несколько раз по голове.

– Ты у меня вся в гипсе будешь. Жрать через трубочку. Ходить в «утку».

– Не надо, – шепнула она, не сопротивляясь. – Пожалуйста. Дядсень… всё, что скажете…

Заложило нос, в горло хлынула кровь. Окутала чернота, в которой зашевелились те самые образы – гнусные, скользкие, неприятные… Они её давно поджидали. Сейчас бы потерять сознание и больше никогда не возвращаться. Только, пожалуйста, быстро! Быстрее! Да!

– Что за?..

Дядю Сеню будто рывком сдернули с Вали.

Валя поднялась на локтях, мотнула головой, стряхивая слезы. Увидела пацана, стоящего в дверях. У ног его лежал раскрытый чемодан.

А внутри чемодана клубится чернота. Как в страшном повторяющемся сне. Только это была реальная чернота, осязаемая.