Грань, которой нет

Аллоитка посмотрела на него исподлобья, делая вид, что увлечена едой, хотя даже не притронулась к ней, лишь перекладывая кусочки. Потом она оглянулась, пробежав глазами по своим соплеменникам, и вздохнула.

— Ты прилетел уничтожить эту планету, человек. Мы оба знаем это. Может, ты решил нарушить приказ? Я хотела дать тебе время для того, чтобы ты познакомился с нами и понял кое-что. Кого ты видишь здесь? И что думаешь по этому поводу? Всё ещё уверен в том, что люди и аллоиты разные виды?

Михаэль спокойно выдержал прямой как стрела взгляд и такие же вопросы. Он не чувствовал за собой никакой вины, любая из рас имеет право защищаться, пусть даже и приходится это делать на чужой территории. Войну надо предотвращать, если есть такая возможность. Только вот просто так убивать кого бы то ни было он никогда не стал бы. И приказ был совсем иной — задействовать оружие лишь при необходимости.

— Конечно, проще уничтожать всех, кто может быт даже потенциально опасен. Но люди не кровожадные чудовища, стремящиеся к тому, чтобы быть единственным разумом во вселенной. Я смог бы без колебаний сделать то, о чём ты говоришь, Лантида, будь в том реальная необходимость. А пока я наблюдаю здесь ослабленных отсутствием нормального света и питания аллоитов. Среди вас много калек и тех, кто я вижу, имеет врождённые дефекты. Спасая их, вы проявляете себя как высшую форму жизни, именно так мы — люди относимся к подобным поступкам. Я не воюю с женщинами, детьми и больными мужчинами. Не имеет значения, с каким заданием я прибыл, важно лишь то, что произойдёт перед отлётом. Если он состоится, конечно. Но это лирика, а теперь действительно важный вопрос. Я не понимаю того, почему аллоиты подземелья так сильно отличаются от тех, с которыми мы вели переговоры наверху, и при этом очень похожи на землян. Этому же есть логичное объяснения, которому я могу поверить?

Лантида смотрела прямо и уже без казавшейся её неотъемлемой частью улыбки, как будто хотела понять, стоит ли находящийся перед ней человек жизни хотя бы одного из аллоитов. Но отец просил её поведать Миэлу всё без утайки, даже если тот не сможет принять за правду историю двух таких разных и в то же время близких видов. Лантида привыкла к тому, что отец всегда прав, но сомнения всё же грызли её, да и с чего начать эту длинную историю, она не представляла.

— Если ты хочешь знать причину, то я расскажу, а выводы сделаешь сам, — наконец, решилась аллоитка ответить.

Это был долгий разговор, в процессе которого Михаэл неоднократно ловил себя на мысли о том, что история развития человечества на Земле удивительным образом перекликается с событиями, произошедшими на Аллой. И пусть та страница жизни людей, когда некоторые из них считали, что являются высшими существами, а остальные — лишь вещи, которыми можно распоряжаться по своему усмотрению, длилась не так долго, как здесь, но имела не менее разрушительные последствия. И то время принесло, возможно, даже больше горя и боли, если учитывать количество погибших. Хотя, для едва ли ни каждого живого существа — боль его самого и близких, она самая сильная и глубокая. Зачем считать и сравнивать, пострадали сотни или миллионы, если умерших уже не вернёшь, а искалеченных и оставшихся сиротами не отогреешь простой миской горячего супа?!

Эта агония по созданию великой расы аллоитов длилась уже слишком долго, поэтому в Городе остались лишь те, кто соответствовал необходимым параметрам. Именно поэтому люди встречали наверху лишь высоких и светловолосых в своём физическом обличии представителей местного населения. И что самое страшное, многие из них даже не подозревали о том, что ради их жизни и появления вообще — уничтожались другие, имеющие свои чувства, рождавшиеся естественным путём или созданные в пробирке, но оказавшиеся не такими удачливыми в плане сочетания хромосом. Они считали свою жизнь нормальной и не желали замечать очевидного, полагаясь во всём на совет старейшин и веря каждому услышанному слову.

— Отец покинул Город, когда понял, что переубедить старейшин не удастся. Их разум, попавший в плен великой идеи, даже не видел сотворённого ими. Аллоиты превыше всего ценят жизнь, но совет, отправляя за городские стены неприспособленных к жизни в диких условиях планеты, даже не считал подобное убийством. По их мнению, то была лишь естественная смерть, а они ни при чём. У нас была одна надежда — Нойлу, он не знал всей правды, но настолько тонко чувствовал ткань мира, что не видел иной возможности существования аллоитов, кроме как отказа от теории совершенствования духа в пользу естественного развития жизни. Теперь он знает всё и обладает силой, которая может уничтожить даже всю планету. Лучше ли это, чем то, что происходило раньше, Миэл?

— Любая война несёт смерть — одним ради величия и для обогащения других. Возможно, ещё есть возможность решить всё мирным путём.