Гран-при за лучший прикол

- Может, тебя? - ядовито поинтересовалась Лелька. - Чтоб языком зря не молола?

- Я не… - собралась обидеться Маша и вдруг замерла с открытым ртом. Потом села и задумчиво пробормотала: - Молоть языком… языком молоть… то есть, болтать, лучше глупости. Вот именно!

- Ты что, вчера головой о косяк приложилась? - Лелька обеспокоенно пощупала подруге лоб. - Или на тебя так ранняя - Лелька ехидно хмыкнула - побудка подействовала?

Маша отбросила ее руку и с кряхтением поднялась. Торжествующе посмотрела на Лельку и крикнула:

- Эврика!

- Новое слово выучила? Молодец!

- Вовсе нет, - Маша мгновенно надулась. - Я его еще со школы помню. Так этот… как его? - ну, которому яблоко на голову… или нет! - он голый из ванны - и бегом по городу, закон какой-то дурацкий придумал, о воде. Вот и заорал. От счастья. - Маша фыркнула. - Представляешь, бежит по улицам весь в пене, шампунь не смыл и орет - «Эврика!» - Она дернула себя за локон и огорченно призналась: - Жаль, имен не помню, хоть застрелись!

- Ньютон и Архимед.

- Орал который? - деловито уточнила Маша.

Она моментально раскрыла свой заветный блокнот, куда записывала незнакомые слова и выражения, и приготовила ручку.

- Архимед.

- А Ньютон, по голове стукнутый?

- Точно. Потому и открыл закон всемирного тяготения.

- Нарочно придумал, гад пришибленный, чтоб меня в школе мучить, - проворчала Маша, демонстративно захлопывая блокнот и отказывая тем бедному Ньютону в паре заслуженных строчек. - До сих пор помню - «мэ» на «жэ» множим и получаем… очередную пару!

Маша спрятала драгоценный блокнот и хитро покосилась на подругу. Лелька послушно спросила:

- Так чего ты кричала «Эврика»?

- Я не Ар… химед, - гордо ответствовала Маша. - Зря орать не стану! - Она сделала многозначительную паузу и выпалила: - Просто знаю, как тебе переплюнуть девку с крокодилом на поводке!

- Как?! - Лелька побледнела от волнения.

- Появиться в офисе с цепным… попугаем!

Лелька открыла рот. Маша захохотала:

- Представляешь, входишь ты, вся в коже, при декольте, ногах и каблуках, а на плече… попка на цепи! - Маша всплеснула руками. - О-о-о! И котяра твой на шлейке! Или на другом плече! Для равновесия!

- С ума сошла, - сухо констатировала Лелька.

- Нет, ты послушай! - Маша схватила ее за руку. - Это ж не обычный попка! Не зеленый или голубой волнистый засранец, с палец, каких полно в любом магазине!

- Да, а какой? Серо-буро-малиновый? Поет, танцует и бьет чечетку?

- Почти в точку! - Маша смотрела гордо, будто и сама обладала перечисленными талантами.

Лелька вдруг успокоилась. Что-то такое читалось в Машином лице и ее сияющих глазах, что она поняла - все получится.

Придумают они сейчас новый имидж, подберут нужного «экзотического» напарника, и бедный Самсон Ильич начнет ей выплачивать - прямо с завтрашнего дня! - честно выстраданные полторы тысячи долларов.

Тамара выпадет в осадок!

И помирится с Лешкой.

Главное - бабушкин подарок останется в шкатулке!

***

На следующее утро Лелька, взволнованная, звонила в Машину дверь. Чтоб не шокировать близких своим несколько э-э… необычным видом - и не волновать соседей – подруги решили: новый облик Лелька примет здесь.

Ведь пустая квартира!

Ванька вечно на работе - раз, и у него железные нервы - два. Что понятно - при такой-то жене!

И соседи Машей выдрессированы. Пикнуть не посмеют, не то, что ябедничать Епифанцеву.

Плюсы показались подругам весомыми. К тому же попугая Маша обещала выпросить у Ванькиного друга только поздно вечером. Она была уверена - ей не откажут. Подмигнула Лельке и игриво шепнула:

- Лип он ко мне как-то, усекла?

Лелька не удивилась. Маша - настоящая красавица. Мимо могли пройти лишь слепцы и лица нетрадиционной ориентации.

- А Ванька-то не знает! За друга его держит.

Лелька мгновенно насторожилась: Епифанцев ревнив как Отелло. Он мгновенно терял голову, стоило кому-то неосторожно оказать его жене «излишние» знаки внимания.

И силен! Рост у Ваньки, конечно, подгулял, зато плечи широченные. А кулаки?! Каждый с Машину голову величиной!

К тому же - никаких комплексов.

Уроет любого как пить дать!

Вопросов к Маше больше не имелось. В свете полученной информации Лелька не сомневалась: попугая Маше одолжат. Или продадут. Даже если любят как родного сына.

Лелька взволнованно шмыгнула носом: вообще-то она хотела забежать к Маше вечером. Забрать птицу, чтоб та хоть немного привыкла к новой хозяйке, все-таки им работать в паре.

Однако Маша не согласилась. Поморщила лоб, размышляя, а потом заявила - лучше пусть птичка - она так и сказала «птичка»! - переночует у нее. Мол, после страшной ночи с ней, с Машей, попка будет просто счастлив сменить опекуна.

Епифанцева зажмурилась в предвкушении всех ужасов, с которыми придется столкнуться несчастному попугаю. Помотала головой, удивляясь собственному садизму, и твердо заверила Лельку, что птичке в этом гостеприимном домике небо с овчинку покажется. Мол, утром Лельке достаточно попугаю улыбнуться, и дурашка бросится в ее объятия, как в гавань спасения. Стеная и рыдая, припадет к груди, и начнет уверять в преданности и вечной дружбе!